Отшлепать, связать, подчинить, заставить вылизывать себе ноги. Для моей очередной героини-книги, с которой мы встречаемся в рамках совместного проекта «Журнала» и Живой Библиотеки, все это – не фантазии, в которых часто стыдно признаться даже самой себе, а реальность.
Она просит называть себя V, замечая, что не хочет быть узнанной близкими. И нет, не потому, что считает БДСМ-практики чем-то постыдным. «Просто не поймут».
В нашем обществе вообще не принято говорить о сексе, тем более о своих фантазиях и предпочтениях в нем. V соглашается с тем, что происходящее в спальне, – не для «широкой общественности», но все-таки принимает участие в проекте «Живая Библиотека» и рассказывает о своих предпочтениях другим. Зачем?
«Потому что БДСМ – это не то, что вы могли видеть в интернете, и, совершенно точно, не то, что вы читали или видели в «50 оттенках серого». Когда я говорю об этом, у людей на лицах шок: «Что же тогда?» Я отвечаю, что БДСМ – это вообще не про секс, а про отношения и про эмоции. Да, у каждого своя Тема, но все базовые вещи в этих практиках завязаны на эмоциях», – говорит V.
Не болезнь!
И еще потому, что «БДСМ – это не садомазохизм».
«Оба эти понятия идут от нашего природного начала. От доминирования и подчинения, которое присуще всем млекопитающим. Другое дело, что БДСМ – это нечто осознанное, практикуемое исключительно с согласия партнера, то, что не мешает в обычной жизни. Садомазохизм – это болезнь, когда фантазии человека и его желания затмевают всё, и тогда он может использовать своего партнера только для удовлетворения своих фантазий. Когда эти фантазии начинают мешать работе, жизни и другим – это плохой звоночек. Тут нужно задуматься и обратиться к специалисту».
Пока о БДСМ не было слышно, люди боялись того, что их не поймут, что это неправильно, что им нужно лечиться, думали, что нужно прятать свои фантазии поглубже.
«Людям сложно признаться себе в таких фантазиях. Но даже если ты признался самому себе, то возникает страх, поймет ли партнер. Многие женатые мужчины предлагают мне практиковать. Я говорю: «Поговори с женой, может, ей тоже понравится». Но в ответ слышу: «Я боюсь, она не поймет, и что тогда? Как мне тогда с ней жить?» Но как вы тогда в принципе живете вместе, если не можете поделиться друг с другом желаниями, тем, что составляет вашу неотъемлемую часть?» – задается вопросом V.
Она уверена, что, пока у человека есть нереализованные фантазии, он «не может чувствовать себя комфортно»:
«Его постоянно будет что-то тревожить. И это будет сказываться на здоровье в первую очередь. Пока твои фантазии не мешают никому из окружающих, почему бы их не реализовывать?»
С этим доводом сложно не согласиться, но зачем делать друг другу больно, зачем унижать? Ответ простой, говорит V, – для эмоций:
«Это дает чувство близости с человеком, ощущение, что тебе безгранично доверяют. И этот ответ почему-то тоже шокирует людей…»
«Не то чтобы я не могу словить сильных эмоций в других вещах, просто они разные. Именно таких, которые дает БДСМ, я нигде не получала. Прыжки с парашютом, роупджампинг – это тоже сильные эмоции, но совершенно другие. Когда ты чувствуешь, что человек доверяет тебе себя, свое физическое и психологическое здоровье, это мощно. Ты чувствуешь эту ответственность. И как бы я ни любила делать больно, я все равно потом пожалею», – добавляет V.
Говорим об обычных отношениях. И почти сразу приходим к выводу, что в них обычно кто-то что-то все равно скрывает. А тут… Потихоньку начинаю завидовать своей собеседнице: легально выбить правду из мужчины!
«Нет, я не выбиваю правду из человека, – словно читая мои мысли, произносит V. – Я просто делаю так, чтобы ему самому захотелось признаться в том, что никому другому он не рассказывал, позволить делать то, что никто с ним не делал».
Хозяйка
В БДСМ-иерархии V – Верхняя, Хозяйка, Госпожа (хотя последний термин, по ее признанию, слишком вульгарный и даже порнографичный). Она – та, кто доминирует, подчиняет. Впрочем, не без согласия с нижним (тем, кто подчиняется). Их разница в «рангах» подчеркивается даже написанием – с заглавной буквы или нет.
«Многие не понимают, как же так, почему доминирует девушка? Говорят, что по природе так не должно быть. На самом деле таких девушек довольно много, хотя подчиняющихся парней все равно больше, – поясняет V. – Нижних девушек тоже хватает, но тут важно понимать, хочет ли девушка подчиниться или просто хочет видеть рядом с собой сильного мужчину, за которым можно спрятаться. И всегда больше тех, кто просто хочет защиты, не погружаясь в какие-то практики».
В культуре БДСМ есть люди, которые готовы и могут только подчиняться, есть те, кто могут только доминировать, а есть те, кто меняет свои роли в зависимости от настроения или партнера.
«Я однажды попробовала себя в роли нижней, мне не понравилось, – признается V. – И дело не в боли. Меня попытались психологически подчинить, и у меня это вызвало только смех. Я понимала, что, если я захочу, то кардинально поменяю ситуацию. И как только партнер понял, что я не смогу подчиниться, все остановилось».
Мальчик для битья. Или девочка
Кстати, о партнерах. Найти себе парня по душе и интересам – непростая задача и в «обычном» мире, а как быть в случае, когда твои фантазии выходят далеко за «оставить царапины на его спине в порыве страсти»?
Оказывается, в этом отношении мир БДСМ мало чем отличается от всего остального. Мужчины и женщины ищут друг друга в социальных сетях, на специальных сайтах знакомств или просто через других таких же.
«В соцсетях есть специализированные группы. Но там обычно люди сидят, чтобы смотреть определенного рода картинки, – говорит V. – Хотя если повезет, то и там можно найти себе пару. Нынешнего нижнего я нашла именно на специализированном сайте».
И равно как и в «обычной» жизни, сколько продлятся такие отношения, никто не загадывает:
«Как сойдемся характерами. С нынешним мы два месяца и очень близки. Но бывало и так, что встречались, практиковали, понимали, что не подходим друг другу, и расходились».
И тут же признается, что, как и любой другой человек, не против традиционных «ванильных» отношений. Но с другими мужчинами.
«Обычно у меня есть отдельный партнер для БДСМ-отношений и отдельный – для ванильных. И оба об этом знают. Мой нижний понимает, что у нас с ним отношения другого уровня, – рассказывает V. – Второго сразу предупреждаю, что в моей жизни есть такая часть, как БДСМ, и у меня будет нижний, или нижняя, не важно».
Говорит, обычно «ванильные» сразу не протестуют. Но со временем все равно начинают ревновать, хотя она готова позвать «ванильного» на сессию (при условии, что нижний не против):
«Потому что понимают, что я доставляю удовольствие своим нижним, так или иначе. И доставляю удовольствие себе. С этим не могут смириться».
Бьет – значит любит?
Как вообще выглядит то, что V называет словом «сессия»? И правда ли, что показанное в фильмах не имеет в БДСМ никакого отношения?
«Да, я читала книгу «50 оттенков серого» и фильм смотрела, но там даже секса интересного нет. Абсолютно скучно. Было видно, что автор не понимает, о чем пишет. Просто она словила волну, поняла, о чем стоит написать, чтобы всем было интересно. Понятно, что выросло поколение подростков, воспитанных на вампирских сагах, и ему захотелось чего-то другого. По факту эта книга – версия сказки о прекрасном принце для взрослых. За книгой появился фильм, за фильмом – те, кто стал приходить в БДСМ, часто не понимая, что они делают», – говорит V.
И поясняет, что люди и медиа «вырывают из контекста привлекательные картинки», забывая «о сложных сторонах БДСМ-отношений». И после такой «рекламы» многие люди сталкиваются с травмами, и не только физическими, но и психологическими.
На самом деле, говорит моя собеседница, практиковать БДСМ можно, не имея никаких девайсов. Все зависит от того, что именно вы хотите практиковать:
«Если речь о доминировании и подчинении, то подчинить можно и голосом. Не орать, но спокойным тоном сделать так, чтобы человеку захотелось тебе подчиниться, выполнить твои приказы».
Если это касается каких-то других практик, то партнеры приобретают дополнительные игрушки-девайсы.
«Для вещей, завязанных на медицине, например, чем попало не попрактикуешь. Но для той же порки можно использовать подручные средства. Как-то я использовала кеды с резиновой подошвой. Веселый получался звук», – смеется V.
И огорченно говорит, что в Беларуси «с девайсами очень плохо»:
«То, что можно найти в беларусских секс-шопах, – просто мрак. Ценник раз в десять завышен. Плюс если какие-то резиновые игрушки еще можно найти, то всякие ударные девайсы и прочее можно только у мастеров заказывать. Хорошо, что мастера у нас есть. Не очень много, но те, кому нужно, их знают».
Но одних девайсов для БДСМ-практик недостаточно, убеждена девушка. Со временем ей пришлось изучить и базовую анатомию человека, и то, как оказывать первую медицинскую помощь:
«Можно сказать, что это обязательные навыки. Часто на старте люди этого не знают, но в процессе понимают, что стоит учиться. Знание анатомии необходимо для того, чтобы правильно связать человека, не повредив ему сухожилия. Некоторые фантазии просто невозможно с наскоку реализовать, нужно почитать, поучиться. Многое просто опасно для жизни – например, игры с удушением. Нужно знать, что делать, как делать и помочь, если что».
Представляю себе «удушенного нижнего» и не могу сдержаться, чтобы не задать V вопрос, не боится ли она однажды оказаться на скамье подсудимых?
«Нет, не боюсь. Уверена, что пока мой нижний получает удовольствие, ничего такого не будет. А он получает, уверяю. Мы же доверяем друг другу обоюдно. И я ему, и он мне», – говорит V.
И после паузы уже другим серьезным голосом добавляет: «Хотя если тебя покалечат и тебе потребуется дорогостоящее лечение, то хочешь не хочешь, а заявление подашь».
Стоп, машина!
Обыватели о БДСМ знают немного – кожаное белье, плетки. И еще, пожалуй, о наличии стоп-слов. Именно они – сигнал для Верхнего, что нужно остановиться. В реальной жизни, говорит V, такие слова хоть и существуют, но вряд ли могут помочь:
«Во время сессий я всегда внимательно слежу за партнером, за его реакцией, за дыханием, взглядом. Был случай, когда пришлось остановиться. Я понимала, что партнер где-то не здесь, у него был отстраненный взгляд, он на автомате делал то, что я говорила. В той ситуации он бы просто не смог сказать стоп-слово».
И перегнуть палку может каждый:
«Не потому, что ты слишком жесток. У твоего нижнего может быть не то настроение, голова может быть занята какими-то другими мыслями, может быть другой эмоциональный фон, от которого многое зависит, в том числе и возможность принимать боль. Если я знаю, что мой нижний готов вытерпеть определенное количество ударов ремнем, то я прекрасно понимаю, что так будет не каждый раз».
Вообще, похоже, что Верхнему, кроме всего прочего, нужно быть еще и хорошим психологом.
«Я всегда рассказываю в самом начале, чего хочу. И спрашиваю, сможет ли нижний это вытерпеть. Если он мнется, то, скорей всего, сможет. Он предполагает, что будет больно, но по глазам видно, что хочет. А когда партнер беспрекословно соглашается, то тут стоит задуматься. Значит, он сам не может оценить ситуацию», – подтверждает мои мысли V.
Пусть меня научат
Раз уж речь заходит о психологии, спрашиваю V о детстве. В ответ она задорно смеется: «Нет, меня не били в детстве. Но уже тогда у меня были такие задатки. В первый раз я связала мальчика, когда мне было четыре года. Конечно же, это была игра. Он должен был сидеть в плену, но постоянно убегал. И мне пришлось его связать и посадить в чулан».
Эти «детские задатки» переросли в БДСМ-практики довольно рано, говорит V. Впервые она примерила роль Верхней, когда ей было 12 лет.
«Конечно, речь не шла о сексе. Совершенно. Мне было скучно, мне предложили попробовать массаж ног, который плавно перешел в то, что называется футфетишем, – вспоминает V. – Не могу сказать, что я прямо сразу решила, что это мое. Но со временем стала практиковать легкую порку, шлепки… Нужно было время, чтобы разобраться, нравится мне это или нет».
V понравилось, но вот ее родителям, уверена девушка, такие пристрастия вряд ли придутся по душе. Впрочем, она и тут отшучивается: «Хотя, если мама узнает, думаю, ее чуть утешит, что я – Верхняя, а не нижняя».
V 22 года, и она признается, что ее поколение о сексе с родителями почти не говорило: все узнавали от ребят постарше:
«Это неправильно. Сексуальное воспитание должно идти из семьи, начинаться с самого раннего детства. Понятно, что на разных этапах развития ребенка оно должно быть разным. Но у нас-то не было никакого. Именно из-за этого у людей сегодня возникают проблемы с принятием себя. Ведь не только о БДСМ речь. Многие не могут принять свою сексуальную ориентацию, считают, например, что быть бисексуалом – это плохо. Даже если очень тянет, даже если очень хочется».
Show must go on
«Я уже не соскочу с БДСМ. В некотором смысле это наркотик, только не плохой, – говорит V на прощание. – Просто эмоции, гормоны, эмоциональное и физическое возбуждение. С этого невозможно слезть. Можно уйти на месяц или даже на год, но все равно возвращаешься».
В окружении V есть примеры семей, которые живут в контексте БДСМ, даже заводят детей. Конечно, дети не в курсе, но пока пара наедине, они ведут себя так, как им приятно.
Психологи считают, что часто мотивы подчинения (и не обязательно связанного с физической болью) в отношениях между партнерами обусловлены возможностью таким образом избавиться от страха потери любимого человека. БДСМ-практика избавляет нижнего от необходимости «соответствовать» и заодно дает возможность предложить партнеру «эксклюзив» – право и возможность доминирующего поведения.
Говорят, такие союзы вполне могут быть долговременными и прочными, разумеется, при условии предрасположенности нижнего к унижениям и подчинению.
Похоже, на сегодняшний день V нашла такого человека. И чувствует себя вполне комфортно.
«У меня есть все, что я хотела. Все по плану: университет закончила, работа есть, отношения есть. И в них я очень счастлива. Тот нижний, который у меня есть, – мой хороший мальчик. И что бы я с ним ни делала, даже если делаю ему больно, я делаю его счастливым. У меня есть человек, с которым мне хочется быть. И не важно, что это БДСМ», – уверенно ставит точку V.
И какие могут быть сомнения? Ведь то, что происходит по обоюдному согласию между двумя совершеннолетними людьми за закрытой дверью спальни, не может считаться ненормальным.
Текст: Янина Мельникова
Фото в материале: Татьяна Ткачева. Все фото носят иллюстративный характер
