Маша учится в медицинском университете на первом курсе. С самого детства ее родители – тоже медики – переживали, что дочка будет полной, и потому часто ограничивали в еде. Вместе с городским журналом CityDog.by рассказываем историю девушки – о булимии, фитнесе в 13 лет и пабликах во «ВКонтакте» для тех, кто хочет похудеть.
Мы сидим в светлой уютной кофейне в центре Минска. Пепельно-розовый сарафан Маши красиво сочетается по цветам с декором интерьера – и кажется, что за окном уже весна. Но история, которую рассказывает девушка, возвращает к реальности: в ней много про неуверенность в себе, о ссорах (и иногда драках) с родителями и зависимости от препаратов.
– В плане пищевого поведения я себя чувствую сейчас максимально окей, насколько это возможно. Приступов компульсивного переедания у меня не было уже год или полтора, а вес держится в районе 65 кг при росте 170 см.
«С малых лет я слышала только о том, что мне надо меньше есть»
Все началось в раннем детстве – лет в пять-шесть. В нашей семье в принципе сидеть на диетах, худеть, пить слабительные считается в порядке вещей. Мне это прививалось как норма жизни, что ли.
К тому же я была ребенком довольно рослым и крупным: росла быстрее сверстников в высоту, а потом еще и в ширину. Наверное, в то время родители как-то не смекнули, что это нормально, когда дети растут и развиваются по-разному.
Кроме того, мама и папа имеют лишний вес. И они, мне кажется, таким образом пытались предупредит мою полноту. Каждый день мне говорили: «Не ешь столько конфет – будешь толстая». В гостях, когда отмечали: «Ой, какая у вас красивая высокая девочка», мама добавляла: «Главное – чтобы вширь не росла». И так с малых лет я слышала только о том, что мне надо меньше есть. Со временем за еду родители меня начали обзывать «жирной», «кабанихой» и так далее.
– Как думаешь, почему им важно было, чтобы ты соответствовала каким-то их представлениям?
– Они оба жили в атмосфере жесткого семейного насилия, и впоследствии у них появилась тревога за наше с братом будущее. А по логике, хорошее будущее светит людям красивым, чтобы привлечь, здоровым, чтобы родить, умным, чтобы заработать, и еще желательно удобным. У моих родителей превалировало «красиво» и «удобно» – это они и пытались привить с детства, из-за чего часто и достаточно сильно били за всё: за ошибки, за отметки, за поведение.
Такие запреты на еду закончились тем, что в 13 лет я начала есть тайком: покупала и прятала от родителей «киндеры», шоколадки, зефир. В итоге незаметно набрала 75 кг. Конечно, это сильно стало выделять меня из толпы.
А как-то раз мы сидели в кафе и ели всей семьей пиццу. Я захотела еще кусочек, а мама такая: «Нет. Ты переешь». Тогда я на нее сильно обиделась, потому что мне очень хотелось. И тут она мне говорит: «А что это ты так много ешь? Давай-ка взвесься». Когда она все-таки узнала мой вес, начался скандал: «Да как так можно? Ты жирная свинья. Похудей!»
– Ты говоришь про маму. А как папа на все это реагировал?
– Когда меня били, ругали и оскорбляли, папа сидел в соседней комнате и ел. Ничего не делал. В этом плане у меня тоже была небольшая злость, которая со временем прошла. До этого года наше общение сводилось к «привет, как дела». Он обо мне ничего не знал.
И вот только сейчас, когда у меня наметился переезд и он мне помогает с ремонтом, мы стали общаться как семья. С мамой та же история.
«В какой-то момент я решила, что мне нужно питаться на 1300 ккал в день: так сказал паблик “Типичная анорексичка”»
После того как мама узнала, что я поправилась, заявила, что мне нужна физическая нагрузка, иначе я еще больше растолстею. И меня повели на фитнес, где занимались взрослые тетки, которые только и говорили о похудении. Меня, конечно, не включали в эти разговоры, но я все равно все слышала и впитывала.
Позже я поменяла один фитнес-клуб на другой, и там на каком-то из занятий ко мне подошла тренер и говорит: «Вы такая молодец, вы так хорошо занимаетесь – вот вам бы только еще сбросить немного. Ешьте после тренировки обезжиренный творожок». На то, сколько мне лет, там никто не обращал внимания.
Вместе с этим во «ВКонтакте» было большое количество пабликов «Худейте без проблем» и все в этом роде. Я тоже в них сидела: там мы делились информацией, кто сколько сбросил, на каких диетах нужно сидеть, как прятать таблетки от родителей и скрывать свое РПП. Многие из тех, с кем я там общалась, потеряли всех друзей и закрылись от внешнего мира во время болезни.
И вот читаешь это все в свои 13 лет и думаешь: «Почему бы не попробовать?» И попробовала. И похудела. Моя диета заключалась в том, что каждые несколько часов нужно было есть разные овощи, фрукты, мясо на пару, гречку и прочее.
Но потом появилась другая проблема – этот вес надо было удержать, поэтому я и дальше продолжала очень мало есть. В общей сложности за три месяца я похудела на 10–15 кг. И к концу седьмого класса (это как раз был выпускной в музыкальной школе) я выглядела совсем другой. Мне говорили, какая я молодец, что похудела, восхищались, как мне это удалось.
– Никого не насторожило, что ты так быстро похудела, да еще и в таком возрасте?
– Взрослые думали, что я «вытянулась». Но не бывает такого механизма в организме, который «вытягивает». Вообще надо насторожиться, если в комнате своего ребенка вы находите записную книжку, скажем, с фотками худеньких девушек, мотивационными постами или гимнами анорексичек: «Будь сегодня, живи сейчас, ты достигнешь всего».
– В этих пабликах было много девочек 13-14 лет?
– Да, конечно. Но скажу, что в 13-14 лет все только начинается, поэтому еще есть шанс уйти из этой «секты». Помню, мне в личку писали люди: «Отпишись от этого, что ты делаешь с собой?» Но я же была уверена, что только так я стану красивой и буду всем нравиться.
– Как родители отнеслись к твоему похудению?
– Они так мной гордились! Но в то же время я начала часто закатывать истерики: например, из-за того, что они купили не те хлебцы, которые я хотела, ведь там 28 ккал, а не 26. Уже тогда я в тетрадку записывала, сколько граммов продуктов в день я съедаю: просто в какой-то момент решила, что мне нужно питаться на 1300 ккал, потому что так сказал паблик «Типичная анорексичка».
«Принимала слабительные, ужасные диуретические чаи – все дошло вплоть до наркотических препаратов»
Но прикол в том, что, когда человек сбрасывает вес, организм старается зацепиться за каждую калорию. Поэтому с каждым разом мне приходилось садиться на все более и более жесткую диету: например, три дня ты ешь один грейпфрут, потом неделю сидишь на кефире, а потом вообще голодаешь. И так продолжалось год.
Естественно, организм не может питаться святым духом – и у меня лет в 14 начались случаи переедания. Чаще всего это случалось в гостях, у бабушки: знаете, обычно на праздники есть основной стол, а на кухне – еще один, где все готовят. И вот ты идешь туда, пока никто не видит, и съедаешь все, что на нем стоит.
После таких перееданий стали появляться мысли о разгрузочных днях. Собственно, в моей жизни они и появились. Но на каком-то этапе я перестала себя контролировать: разница между разгрузочным днем и зажором начала смываться, и все это превратилось во что-то непонятное.
– Нашла решение?
– Да, я начала вызывать рвоту: девочки, с которыми я переписывалась по поводу диет, тоже это делали – и у них вес уходил. Также принимала слабительные, ужасные диуретические чаи (их еще надо было поискать по аптекам) – все дошло вплоть до наркотических препаратов.
Еще есть один антидепрессант, который притупляет чувство голода. Многие девушки и женщины ходят к психиатру с жалобами на суицидальные мысли, чтобы получить на это лекарство рецепт. Я его тоже принимала: у меня была возможность его достать.
И все это происходило во время учебы в школе: я была отличницей, а у меня уже к тому времени не было энергии на то, чтобы учиться и жить. И еще на носу олимпиада, которую мне обязательно нужно выиграть, ведь я боялась всех подвести. Поэтому начала принимать кофеинзамещающие и содержащие препараты, которые тоже вызвали зависимость. В итоге олимпиаду я не выиграла, заняла третье место.
Наверное, эта история так и продолжалась бы, если бы не несколько «но»: во-первых, я дочка врачей, а потому знаю все последствия; во-вторых, у меня появилась кровь во рвоте – и я поняла, что это внутреннее кровотечение. При этом родители знали, что я вызывала рвоту: вроде и не одобряли, пытались заставить есть, но делали это достаточно пассивно.
– Ты обратилась за помощью к врачу?
– Я обратилась за помощью в социальные сети. Ввела в поисковике «РПП помощь» – и мне попалась группа, где люди, которые сами восстанавливаются, помогают это делать другим. Первый совет там был такой: откажитесь от диет. Я так и сделала – и за два месяца набрала все свои килограммы назад.
Например, перед школой я заходила в магазин и покупала две упаковки вафель – и за полчаса съедала их все. Или могла за один раз съесть восемь больших бургеров, настолько мне хотелось этой еды.
И все: у моих родителей шок. Появились театральные скандалы, мама говорила: «Ну вот все же было хорошо – и тут опять ты». У меня было много злости на родителей за то, что они со мной делали, ведь эту неуверенность в себе в меня вселили с большего они.
«Вся эта история сказалась на моем здоровье: состояние волос, кожи, зубов, зрение – все ухудшилось»
Первый человек, который понял, что у меня булимия, – это мой учитель в православной воскресной школе. Я ему рассказала про свои проблемы, о том, что не знаю, что делать, – я же только в 9-м классе. И он мне предложил сходить к его жене, психологине, на бесплатную консультацию.
Я тогда посещала курсы при лицее БГУ (хотела туда поступить, но не хватило нескольких баллов для зачисления), а перед этим покупала себе булку, заходила в кофейню и созванивалась со специалисткой онлайн. Она пыталась корректно донести до меня, что не я виновата в этих проблемах. А вины было действительно много, потому что в детстве, когда родители меня били, извиняться должна была я.
– Как долго ты работала с психологиней?
– К этой психологине я проходила месяц-полтора – и однажды пропустила консультацию: решила, что она мне не подходит. Пыталась еще кого-то найти, но ничего не получалось. И со временем все начало скатываться в жесткую депрессию, потому решила своими проблемами поделиться с бабушкой. Она предложила через знакомых пойти к психологу в государственную клинику. Мы договорились на том условии, что родители ничего не узнают.
Со специалистом, к которому я тогда пришла, мы подписали договор: лечение – один год. Это был первый доктор, который не говорил со мной о еде: ей было реально интересно, что со мной происходит, как у меня дела. Она научила меня распознавать эмоции, и мы никогда не затрагивали тему пищевого поведения.
– Тебе помогали консультации?
– Да, через какое-то время у меня начались изменения: я стала больше понимать себя и свою независимость, стала высказывать маме претензии и недовольства, пыталась дать отпор, даже начала обвинять ее. Но она до сих пор не может признать, что делала что-то неверно, совершала ошибки: «Есть вещи, которые я сделала неправильно», – мама это так называет. Эту правду мне до сих пор больно принимать: мои родители всегда будут такими, какие они есть, во всех смыслах.
Вскоре мне пришлось уйти из терапии и жить самостоятельно. За лето я еще поработала над собой и в 11-й класс пришла снова похудевшей. С того момента в плане питания я держусь до сих пор: сейчас я не ограничиваю себя в еде, работаю, учусь, снова вернулась в терапию, стараюсь больше разобраться в себе и понять, кто я. Ведь проблема людей с РПП в том, что они не знают, чего хотят и кем являются.
Но признаюсь, что вся эта история сказалась на моем здоровье: состояние волос, кожи, зубов, зрение – все ухудшилось. Плюс мне все еще сложно принять себя и поверить в свою ценность. Я часто пытаюсь понравиться людям и могу очень сильно расстраиваться и винить себя, если не выходит. И до сих пор критикую свое тело и личность больше, чем хвалю.
Фото: Павал Хадзінскі для CityDog.by.
