Ежегодно 2 августа в мире отдают дань памяти рома*, которые пали жертвами Холокоста. Дата выбрана не случайно: 2 августа 1944 года в концентрационном лагере Аушвиц (Освенцим) были отправлены в газовые камеры 4300 рома. Всего же за годы Второй мировой войны Третий рейх лишил жизни сотни тысяч рома. Точное число жертв неизвестно до сих пор, а информации об этом геноциде в публичном поле очень и очень мало. Побывав на экскурсии в Аушвице, Расма Пажемецкайте осознала, с какой ненавистью сталкивался ее народ, однако урок истории остался невыученным, поскольку ненависть в отношении рома не исчезла с приходом мирного времени. Это открытие привело ее в активизм, а затем и в политику: сегодня Расма — лидерка ромской общины Литвы и представительница Партии зеленых Литвы. «ІншыЯ» записали разговор с Расмой о жизни и традициях табора, о ежедневной дискриминации рома, о стереотипах, которые отравляют им жизнь, и о возможности влиять на ситуацию.
Дисклеймер:
Слово «цыгане» и производные от него бытуют в разных языках, но являются некорректными. Часто эти слова используются с негативной коннотацией и в уничижительных контекстах. ООН рекомендует использовать самоназвание «рома», в том числе для описания таких этнических групп, как синти, кале, гитано. В разговоре с Расмой Пажемецкайте мы не обошли вниманием вопрос выбора корректных слов.
«Сидевшая позади одноклассница отрезала мне косу»
Во мне течет много разных кровей, но выросла я среди рома и была воспитана по всем традициям и обычаям этого народа — поэтому отношу себя именно к нему. Сейчас говорю об этом с гордостью, но так было не всегда. Долгое время я думала, что должна меняться и прятаться, чтобы защититься: дискриминация и унижения преследовали с детства.
В школе я была единственной ромкой. Другим детям это не нравилось. Сначала они высмеивали меня, потом начали вредить. Их злили мои отличия. Например, у меня были красивые черные волосы, заплетенные в длинные косы. Я очень гордилась ими, и другим девочкам это не нравилось: у них не было таких волос. Однажды сидевшая позади одноклассница отрезала мне косу. Я очень испугалась и начала плакать, но никто мне не посочувствовал, даже учительница.
Через несколько лет меня избили после уроков, и снова никто не пришел на помощь. Дети чувствовали безнаказанность: я была маленькая и не могла себя защитить, а взрослые этого делать не хотели. Дома жаловаться не могла, потому что у всех были свои проблемы. Тогда я поняла, что нужно заставить себя уважать.
Я очень любила учиться и начала делать это еще усерднее. Даже заставила табор купить мне компьютер. Сказала, что иначе не буду стирать, чистить ковры и готовить. Я стала лучшей в классе, и дети сразу захотели со мной «подружиться». Особенно много желающих появлялось перед контрольными. Я на это не велась, но использовала себе на благо. Начала свой первый «бизнес»: если кто-то хотел списать, просила за это два лита. Дети перестали меня трогать, но так никогда и не приняли за свою.
«Я решила сбежать прямо со свадьбы»
Друзья у меня были в таборе. Мы очень много веселились: танцы, вкусная еда, можно не ложиться допоздна. Но всё изменилось, когда мне исполнилось 15. Мать и отчим решили выдать меня замуж. Я должна была стать «подарком» одному мужчине на его 23-летие. Мы никогда не общались и виделись всего раз. Все мои возражения разбивались о слово «традиция». Уже тогда я понимала, что обычаи — это хорошо, только если они никому не вредят, и пыталась объяснить это семье.
Поняв, что уговоры бесполезны, я решила сбежать прямо со свадьбы. Брат, который всегда меня поддерживал, дал немного денег на дорогу. В пышном свадебном платье, которое купили за огромную для того времени сумму, я убежала на вокзал, села в поезд и отправилась в дом своего умершего отца. Там обратилась в службу защиты прав ребенка. Сказала, что меня насильно хотят выдать замуж, и мне помогли. Следующие полгода я жила в детском доме.
Мать сначала была в ярости, но после долгих разговоров признала, что я поступила правильно. Она извинилась передо мной, и мы снова стали жить вместе. Тогда я окончательно убедилась, что сила — в просвещении. Начала заниматься своим образованием. Училась в Паневежской консерватории, потом изучала сестринское дело за границей. После возвращения в Литву получила образование в области транспортной экспедиции и строительной инженерии.
Планировала строить карьеру и даже не задумывалась про активизм, пока не побывала в Аушвице. Там я впервые осознала, как сильно мой народ пострадал во время Второй мировой войны, и была потрясена, что люди не сделали никаких выводов из этого геноцида. Ромов ненавидели тогда — ромов ненавидят и сегодня. Я решила бороться за наши права.
«Деньги затерялись у него в кармане, но перед ромкой никто не извинился»
Первый раз я добилась справедливости, когда открывала бизнес — небольшой магазинчик, где могла бы продавать одежду. Мы договорились с владелицей места по телефону, и я должна была принести залог за аренду. При личной встрече она спросила: «Какой вы национальности? Расма — это цыганское имя?» Я ответила: «Какое это имеет значение?» Она начала грубить и сказала, что не сдаст помещение в аренду, потому что я «цыганка», а значит, не буду платить. Я возразила: «Вы даже не дали мне шанса», — но женщина ничего не хотела слушать.
Я сразу пошла к адвокату, потому что записала разговор. С этим аудио мы пошли в суд и выиграли. Я получила компенсацию как жертва дискриминации по национальному признаку.
Потом был случай с дочерью моей знакомой. Она ходила в первый класс и была там единственной ромкой. Учительница всегда была к ней предвзята. Например, обвинила в воровстве, когда у мальчика в классе пропали два евро. Потом оказалось, что деньги затерялись у него в кармане, но перед ромкой никто не извинился. Эту историю я спустила на тормозах, но следующую так просто не оставила.
Та же учительница однажды заметила вши на голове у ромки и выгнала ее из класса. Мать осмотрела девочку и ничего у нее в волосах не нашла. Позвонила мне. Я тоже проверила голову девочки — она была чистой. Мы пошли к врачу, и он выдал справку, что вшей у ребенка нет. С этой бумагой я пошла в школу, к той самой учительнице. Спросила, почему она цепляется к девочке-ромке и позорит ее на весь класс. Она начала кричать: «Ах ты, цыганка, выпендриваться сюда пришла?» Я поняла, что разговаривать с ней бесполезно. Мы обратились в суд, и мать пострадавшей девочки получила компенсацию. Учительнице сделали выговор, и больше она ребенка не трогала.
«Кроме нас самих, никто о нас не позаботится»
Потом случилась ужасная история с моей мамой. У нее было подозрение на рак кишечника, и я привезла ее в поликлинику на анализы. В такие моменты ей нужна моя помощь, потому что она передвигается на инвалидной коляске. Сначала медсестра долго не пускала нас в кабинет. Потом вышла и начала при всех обсуждать здоровье моей мамы. Я попросила ее перестать: все-таки личная информация. Это очень разозлило медсестру. Она начала кричать на нас с мамой: «Уходите, цыганки! Вам должно быть стыдно сюда приходить! Радуйтесь, что я кровь из пальца у вас беру!»
Это было настолько возмутительно, что я пошла к заведующей поликлиникой. Рассказала, что моя мама 20 лет отработала на Литовских железных дорогах, а теперь даже на человеческое отношение и медицинскую помощь не может рассчитывать.
Заведующая пообещала во всем разобраться и вызвала к себе медсестру, чтобы отчитать. Той это очень не понравилось. Когда я катила коляску с мамой к машине, медсестра к нам подбежала и начала кричать матом. Люди вокруг стояли в шоке. Была среди них бабушка, которая хорошо знала мою семью. Она за нас заступилась, попросила медсестру успокоиться. Кое-как мы из поликлиники уехали, и потом я пошла в суд. Та бабушка согласилась стать свидетельницей, и с ее помощью мы выиграли дело. Медсестра принесла публичные извинения в Facebook и в газете и получила предупреждение на работе. Я не горделивая, но хотела огласки — чтобы все знали, как несправедливо поступают с рома.
Кроме нас самих, никто о нас не позаботится. Да, в Литве есть несколько организаций, в которые рома могут обращаться за помощью, но работают в них литовцы. Я благодарна им, но они никогда не смогут полностью понять, что нужно рома и от чего мы страдаем. Именно поэтому за 25 лет существования таких организаций ничего в нашем обществе не изменилось.
Я поняла, что так больше продолжаться не может, и официально возглавила общину рома. Моя цель — доказать своему народу, что мы можем сопротивляться дискриминации и должны бороться за свои права.
Также для меня важно, чтобы люди вне общины рома познакомились с нашей настоящей культурой, а не судили о нас по стереотипам. О нас много выдумывают и сплетничают, но никто не хочет с нами познакомиться. Да что уж там, многие люди даже не знают, как правильно к нам обращаться. Называют «цыганами», хотя это оскорбительное, унизительное слово, навязанное нашему народу. Мы — рома, что на нашем языке значит «люди».
«Люди других национальностей боятся рома, но на самом деле мы напуганы куда сильнее»
Сейчас я работаю в частной строительной компании и очень активно занимаюсь активизмом, особенно в сфере образования и интеграции рома в литовское общество. Сотрудничаю с проектами Центра по правам человека, Media4change, Департамента по делам национальных меньшинств. Читаю лекции по истории и геноциду рома, преподаю курсы позитивного родительства для своего народа.
Моя главная задача — донести до рома важность образования, потому что многие считают, будто детям достаточно и восьми классов, а взрослым университеты не нужны. Еще я работаю с ромками-заключенными. Наши женщины часто берут вину мужей на себя, попадают в тюрьмы ни за что, а по возвращении не могут полноценно взаимодействовать ни с семьей, ни с обществом. Я помогаю им с поиском работы и психологической поддержки.
Также все рома могут обратиться ко мне за консультацией: как написать заявление в суд или полицию, как рассчитать налоги, оформить документы для нотариуса. У большинства из нас нет электронного банкинга или электронной почты, и с этим я тоже помогаю.
Моя мотивация — это, с одной стороны, тяжелое прошлое, а с другой — светлое будущее, в которое я верю. После всего, через что мне пришлось пройти, я поняла, как безмерно люблю жизнь и как сильно хочу менять ее к лучшему.
Делаю это не только ради себя, но и для своей семьи. У меня дочери-близнецы, и у одной из них аутизм. Ей угрожает двойная дискриминация, и я сделаю все, чтобы ее защитить. Ради нее и других детей-рома я каждый день иду на войну с системой. Это не преувеличение. Люди других национальностей боятся рома, но на самом деле мы напуганы куда сильнее: изо дня в день нам приходится бороться за свои права. Многие настолько парализованы страхом, что и не пытаются себя отстаивать, поэтому стереотипы о нас распространяются все сильнее.
Недавно шла по рынку и услышала, как мать, ругая непослушного ребенка, пригрозила, что «отдаст его цыганам». С ранних лет детям в голову вбивают ложь о рома, выставляют нас чудовищами. Так больше продолжаться не может.
Чтобы это изменить, я пошла в политику. Верю, что если рома будут во власти, отношение к нам изменится. Сейчас я вхожу в Партию зеленых Литвы (лит. Lietuvos žaliųjų partija — прим. ред.), вместе с ней баллотировалась в Европарламент. На тех выборах мы проиграли, но я буду выдвигаться снова — на этот раз в Сейм, литовский парламент. Там я хочу рассказывать правду о своем народе и наших традициях, чтобы стереотипы уходили в прошлое.
Например, никто вне нашей общины не знает, почему у рома нет страны. Говорят, потому что мы ленивые и глупые. Но реальная причина в том, что мы никогда не воевали. Это против нашей философии. Еще у нас есть прекрасная традиция уважительно относиться к хлебу. Рома его никогда не выбрасывают, потому что это — священная еда, ее даже на землю бросить нельзя. Если хлеб портится, мы кладем его на крышу. Мы очень уважаем детей и стариков, женщины у нас не пьют. Мы хорошие музыканты, строители — и просто люди, как все другие нации.
Я призываю весь мир: давайте узнавать друг друга, вместо того чтобы верить стереотипам.
