С 15 лет Аня мечтала поработать врачом в стране третьего мира. После школы поступила в Белорусский государственный медицинский университет, а на третьем курсе осуществила мечту: она нашла организацию, которая работала в Центральной Америке и предлагала работу в двух клиниках в отдаленных регионах Гватемалы и Никарагуа.
– Чтобы собрать деньги на билеты, я решила устроить фандрайзинг, – вспоминает Аня. – Поначалу донатили друзья и знакомые, а потом меня поддержал один меценат. Он пожертвовал почти всю сумму: билет туда-обратно – 1 200 долларов, медикаменты – 600.
Так Аня оказалась в Гватемале, в небольшой больнице, напоминающей ФАП (фельдшерско-акушерский пункт – Ред.), куда с близлежащих деревень и поселков приезжают люди за лечением.
– Так далеко от дома я оказалась впервые, но мне не было страшно. Я люблю путешествия, поездки автостопом и жизнь по каучсерфингу. Честно говоря, на момент отъезда я даже ничего не узнала про место, куда летела. Тогда мне казалось, что в странах третьего мира настоящая жизнь – там всегда что-то происходит, да и в работе придется полагаться только на себя, ведь помощи ждать не от кого.
Ожидания оправдались, хотя и разочарование тоже было. Например, мы жили и работали в одном месте. По сути, даже ездить никуда не нужно было – два месяца в одном здании: спишь, ешь и работаешь. Думаю, тогда мне хотелось куда-то убежать, но по факту я все равно прибежала к самой себе.
Она была беременна, хотя клялась, что девственница
– Для медиков такой опыт работы невероятно крутой. Мы были сильно ограничены в ресурсах, у нас даже рентгена не было, только ЭКГ, доплер и УЗИ. А если нужны были сложные анализы крови, приходилось перенаправлять людей в другую лабораторию или больницу.
Бывали случаи, когда никто из персонала не знал, что с человеком. Приходилось придумывать любые другие способы диагностики или обращаться за помощью местных врачей, ведь главное – помочь человеку. Но особенно много было случаев беременности.
Однажды в мою смену пришла девушка семнадцати лет. Она жаловалась на боли в животе и тошноту. Мы спросили про беременность, но девушка утверждала, что девственница. На всякий случай сделали тест на беременность – отрицательный.
Ее посмотрела гинеколог. Больше всего смущал живот. Девушка была крупного телосложения, понять по внешнему виду было сложно. Тогда ей сделали еще один тест на беременность – снова отрицательный.
Пациентка клялась, что не может быть беременна. Говорила, что у нее даже парня никогда не было. Тогда мы решили сделать УЗИ. И поняли, что она на четвертом месяце. Мы сделали третий тест, который уже показал положительный результат. Девушка была беременна, хотя клялась, что девственница.
Гватемала – очень патриархальная страна, где слово женщины ничего не значит, а аборты юридически запрещены. Именно поэтому там высокая детская смертность и большое количество незаконных абортов с осложнениями.
Ситуацию усугубляет менталитет и жестокое отношение родителей и близких к добрачным отношениям.
Что случилось с девушкой на самом деле, мы так и не узнали. Но она сама была удивлена тому, что беременна. Возможно, ее изнасиловали, возможно, она побоялась рассказывать об отношениях с парнем. Проблема в том, что правду в таких историях узнать невозможно – очень силен патриархат.
Был еще один случай, когда девушка не хотела ребенка. В больнице ей отказали в аборте, потому что мы юридически не имели права проводить такую процедуру. Она отходила положенный срок, даже переходила неделю и пришла к нам рожать.
Ситуация была странной, потому что в Гватемале женщина приходит на роды со своей камадрона (женщиной, которая прошла годовое обучение и имеет право выдавать свидетельство о рождении – Ред.). А еще чаще женщины рожают в деревнях и селах прямо дома вместе со своей камадрона, даже не посещая больницы.
Но когда девушка пришла к нам на роды, еще и позже срока, мы удивились. Акушер-гинеколог сделала УЗИ и увидела что-то странное. Околоплодные воды были необычными – гинеколог за всю свою практику видел такое впервые.
Один из медбратьев начал снимать все на телефон, чтобы потом нас не обвинили в незаконных действиях или ошибке. Ребенок родился мертвым, причем он умер уже больше недели назад и начал разлагаться у мамы в животе. После этого мы вместе с женщиной поехали в крупную больницу, где зарегистрировали смерть ребенка, а ее положили в больницу.
Что на самом деле произошло, мы не знаем. Возможно, девушка обращалась к подпольной повитухе, чтобы избавиться от ребенка на позднем сроке. А может, это совпадение. Никто не знает.
Вместо 120 я отработала 360 часов, но в Беларуси эту практику не засчитали
Несмотря на двухмесячную работу медсестрой, в университете от Ани потребовали выплату – за пропуск практики в Беларуси. Она не любит вспоминать эту историю, но факт остается фактом: такой интерес к работе и международная практика в Беларуси никому не нужны.
– В университете есть свои правила, которых придерживается руководство. И им все равно какой колоссальный опыт ты можешь получить за границей. Поэтому мне пришлось выплатить деньги за мою пропущенную практику и первую неделю учебы в Беларуси, которую я пропустила.
Отношение в университете ко мне изменилось, мол, я привлекла внимание и рассказала о конфликте. Тогда в СМИ написали мою историю. А мне и правда это казалось несправедливым: я привезла все необходимые документы, подтверждающие мою отработку в качестве медсестры в клинике Гватемалы. За два месяца у меня было 360 рабочих часов, хотя обычная практика предполагает 120 часов. И все равно мне пришлось отработать практику в Беларуси.
На следующий год в период летней практики Аня снова собиралась на работу за границу, только уже в Никарагуа.
– Зачем я снова уехала? Работа в Никарагуа и Гватемале сильно отличается от работы (практики) в Беларуси. Там меньшее количество пациентов на врача, меньше бумажной работы и больше реальной практики.
В целом врачи в тех условиях больше сконцентрированы на врачебном опыте. И, кстати, там, независимо от своей специальности, врач должен уметь все: если ты акушер-гинеколог, то должен уметь принять диабетика, а если травматолог – уметь принять пациента-сердечника.
Да, работы было много, я очень уставала. Но мне было неважно, что в Беларуси мне ничего не зачтут. Ведь я ехала для себя! К тому же, Виктория Валикова, основательница организации Health&Help (международная независимая некоммерческая организация по оказанию гуманитарной медицинской помощи в развивающихся странах – Ред.), в мою первую поездку в Гватемалу взяла меня в командировку по Никарагуа – это был невероятный опыт, и мне очень хотелось вернуться.
Необычная культура, племена Майя, новые языки – всё настолько аутентичное. Хотя, поработав в Беларуси, могу сказать, что все пациенты одинаковые, – улыбается Аня. – Но все же в развивающихся странах из-за сложной социальной обстановки люди меньше думают о здоровье. А государство вообще никак не заботится о людях: медицина платная и недоступна большинству граждан.
Сегодня Ане 21 год, она перешла на шестой курс медицинского университета. Девушка не разочаровалась в своей профессии, хочет расти дальше и по-прежнему мечтает о зарубежной практике.
Весной и в начале лета 2020 во время пандемии COVID-19 Аня работала в 5-ой клинической больнице в пульмонологическом отделении. Однако в июле, на момент написания статьи, его закрыли в связи с тем, что пациентов с коронавирусной инфекцией стало меньше.
Параллельно с учебой и работой, Аня помогает Международной благотворительной организации Health&Help как SMM-специалистка. На главной странице сайта этой организации написано: «Мы лечим людей в местах, где трудно или невозможно получить базовую медицинскую помощь». И для Ани это не просто слова…
Текст: Саша Савинич
Фото: архив героини
