Вокруг квадробинга* кипят страсти. Общественные советы собираются в кабинетах, чтобы обсудить подростков в масках и с хвостами. Разномастные эксперт_ки выступают в СМИ с анализом тренда. Правоохранител_ьницы предупреждают о возможной административной ответственности за хулиганство. Пользовател_ьницы социальных сетей возмущаются и констатируют «падение нравов». Но всё это не кажется чем-то новым: просто очередное молодое поколение разочаровало людей постарше. Нам стало любопытно, почему многие взрослые с трудом принимают увлечения подростков, отличные от увлечений из собственного детства, и как можно справиться с этим непринятием. Разобраться в вопросе помогла подростковая психологиня, ведущая телеграм-канала #мозгиподростка Ольга Дрило.
*Квадробинг, или квадробика (реже — квадроберинг), — имитация действий и повадок животных, которая происходит в рамках субкультуры или по правилам любительского спорта. Квадробер_ки могут имитировать одно животное или выбрать несколько. В ход идут подходящие костюмы, маски, накладные уши и хвосты, купленные или изготовленные самостоятельно.
Откуда такой негатив в адрес субкультур?
На этот вопрос можно ответить цитатой из книги Джеймса Холлиса «Перевал в середине пути. Как преодолеть кризис среднего возраста и найти новый смысл жизни»: «Каждое поколение склонно к антропоцентризму и отстаиванию своего видения мира как единственного верного». Грубо говоря: мы знаем, как всё работает, а вы — нет.
Если человек прожил существенную часть жизни и считает, что прожил её правильно, то ему может показаться неправильным то, чего в этой жизни не было. Страх перед изменениями и новшествами, любое столкновение с иным может вылиться в негатив — например, в гневные комментарии в соцсетях.
Мозг взрослого человека защищает сформировавшуюся в нем ранее модель мира. «Как только заканчивается создание внутренних структур [мозга], отношения между внутренним и внешним переворачиваются, — пишет нейробиолог Брюс Векслер в книге «Мозг и культура». — Внутренняя структура больше не формируется под влиянием внешней среды. Напротив, влияние внешней среды начинает представлять угрозу для сохранности существующей структуры, и действия индивида направлены на предотвращение возможных изменений, которые он воспринимает как тяжелый и болезненный процесс». Реакцией на любой вызов извне может быть как игнорирование информации и ее забывание, так и попытки активной дискредитации, отсюда — споры и агрессия.
Другой важный момент: очень вероятно, что у взрослых, критикующих подростковые увлечения, не было подросткового возраста.
Здесь можно вспомнить послевоенное поколение, вынужденное работать с малых лет. Эти люди выросли, а потом вырастили детей, передав им свои представления о том, как нужно проживать школьные годы. И даже миллениал_ки нередко выполняли в подростковом возрасте многочисленные задачи взрослых людей, проживая подростковый возраст гораздо позже. У них не было возможности «подурачиться», пока они забирали из садиков младших братиков и варили им каши.
«Взрослые люди любого поколения остро реагируют на активные проявления той части возраста, которой у них не было или которая проходила не так, как им бы хотелось, — отмечает Ольга. — Например, если человек говорит, что не воспринимает детей младше пяти лет, это значит, что с ним в этом возрасте не знали что делать; что-то пошло не так. Соответственно, что-то не так пошло в подростковом возрасте у взрослых, которые говорят, что молодое поколение сейчас “всё разрушит”. Значит, им в этом возрасте говорили, что они уже взрослые и нужно вести себя соответственно. А ведь подростковый возраст — время для решения других задач. Это промежуток жизни между детством и взрослостью, когда человек узнаёт, как жить в этом мире, ищет ответы на вопросы: “Кто эти взрослые вокруг?”, “Кто я?”, Кто я среди других?”, “Кто я отдельно от других?”».
Сейчас подростковым считается возраст с 9 до 25 лет. Предыдущие поколения не имели такой роскоши — быть подростками на столь продолжительном отрезке жизни и тратить это время на то, чтобы учиться, исследовать мир, искать себя в нем, а не поскорее жениться и рожать детей. И как раз для тех, кто в свои 25 уже были с детьми и в профессии, любая субкультура может казаться блажью и глупостью. Они стремятся защитить свое знание о жизни как единственно верное.
Почему квадробинг так популярен среди подростков?
С помощью субкультур — будь то квадробинг, хоббихорсинг, кикскутеринг, эмо или панк — подростки решают свои подростковые проблемы. Они находятся в возрасте, когда возникает необходимость отделиться от родителей, сепарироваться, а сделать это можно только на энергии злости, ведь злость — ведущее чувство в эту пору. С этим чувством можно обойтись по-разному: кто-то направляет его в весьма разрушительные вещи. Поэтому если ребёнок решил, что он/она будет носить маску, прыгать в парке на четвереньках и какое-то время называться квадробер_кой, то можно только порадоваться. А может быть, даже помочь ему/ей и вместе сделать маску из папье-маше.
Для детей младшего подросткового возраста (квадробер_ок постарше вы встретите едва ли) очень важна группа. В этом возрасте становится не важным то, что говорят родители и другие взрослые. На первое место по значимости выходит мнение друзей и подруг — ровесни_ц. Ребята стремятся обрести свою группу, и субкультура — как раз движение в этом направлении.
Дети очень страдают, если у них не получается найти группу и если дружба не складывается. Им очень важно «мы». И этим «мы» для кого-то становятся квадробер_ки. Ребенок находит группу: у него/нее появляются «свои», теперь он/она не одинок_а: «мы делаем так…», «мы ходим в таком виде…», «мы думаем, что…». А если кто-то думает иначе — то это просто потому, что он/она не часть этой группы, вот и всё.
Увлечения детей 9–14 лет — это, как правило, не противопоставление «остальному миру», а поиски своего места в мире, уже существующем.
Как реагировать на необычное увлечение?
Чтобы не потерять связь с ребенком, с ним/ней всегда нужно разговаривать. Чем раньше установлены доверительные отношения, тем лучше: в 16 лет наверстать что-то может быть уже поздно.
Если подросток делает что-то, что кажется странным, стоит включать два чувства: удивление и любопытство. Если речь не идет о курении, выпивке и прочих вредных вещах (в таких ситуациях действовать нужно иначе), то можно полюбопытствовать: «Что значит такой наряд?», «А как вы в это играете?», «Покажи, что это у тебя такое интересное». Можно удивиться какому-то проявлению, но не осуждать это и не накручивать себя, скролля интернет.
Интернет ожидаемо подпитывает страхи и настраивает против «непонятного». Ведь медиа интересуются историями, привлекающими внимание. Никто не станет писать о том, что какие-то дети поиграли в парке в зверят и разошлись по домам в положенное время. В СМИ попадают броские истории в духе «Мама привела девочку-квадробера в кальянную, где та мяукала и заигрывала с посетителями». На поверку же оказывается, что на видео, возмутившем интернет, запечатлена взрослая девушка, которая изображает квадроберку для проморолика заведения. Важно отделять факты от реакций, а реальное положение — от мнений. Утверждения «Квадробер_ки приносят проблемы одноклассни_цам и учител_ьницам», «Квадробер_ки нападают на людей и кусаются», «Квадробер_ки — это сатанист_ки» и тому подобные — это всего лишь артикуляции собственных страхов перед «неправильным», то есть непонятным. Люди, выступающие с такими заявлениями, не собираются идти на контакт с этими детьми. У них другие цели.
Между тем, квадробингом увлекаются дети от 9 до 14 лет, а в этом возрасте с подростками идти на контакт проще всего. Сепарация только набирает обороты, и простым любопытством можно достичь многого. Кроме того, дети всё еще нуждаются в деньгах родителей, чтобы покупать атрибуты для своего хобби, и контакт можно выстроить хотя бы на этой почве.
Есть смысл поговорить о личной безопасности, потому что конфликты с другими взрослыми или детьми могут возникать. Недавно в России случился скандал, когда певица Миа Бойка пристыдила свою фанатку, увлекающуюся квадробингом. Примечательно, что многие — в том числе селебрити — встали на защиту девочки и обвинили артистку в буллинге. Та, однако, продолжила конфронтацию: назвала квадробинг «проблемой» и «веянием с Запада», ведущим к «разрушению», добавила в этот коктейль трансфобные умозаключения — в общем, выбрала линию агрессивной защиты «правильности» собственной модели мира.
Мы живем среди людей. И несмотря на то что дети, как правило, воспринимают квадробинг как игру и вполне четко понимают правила этой игры (например, в школу в масках не ходят), на их пути может встретиться взрослый, который станет жаловаться, нападать, доставлять проблемы. На этот случай ребенку стоит по-взрослому всё объяснить: «Вот так работает общество. Есть люди, которые что-то понимают, есть люди, которые не понимают. Я на твоей стороне. Просто давай договоримся, что для твоей собственной безопасности мы примем некоторые правила».
Почему запрещать субкультуры бесполезно и даже вредно?
Если запретить ребенку носить маску, он всё равно будет сепарироваться и станет проявлять себя другим способом. Запреты лишь подпитывают злость, а остановить сепарацию и развитие — невозможно.
«Это точно не поможет сближению с ребенком, — подчеркивает Ольга. — Кто-то начинает пробовать макияж, кто-то красит волосы, кто-то хочет одеваться определенным образом. И если родители не принимают, это усугубит ситуацию. Невозможно ребенка из четырнадцатилетнего возраста поместить назад в девять, где это был послушный мальчик или девочка. Бессмысленно что-то выбрасывать и запрещать — ведь оно найдет выход. Ребенок научится врать, и будет делать это всё более виртуозно. И, конечно, у него будет разбито сердце. Он будет чувствовать, что его предали. И потом, когда у него будет какая-то трудность, к предавшим его родителям он с ней, скорее всего, не пойдет. И это самое страшное. Когда ты о чем-то так и не узнаешь, не сможешь вовремя прийти на помощь, потому что когда-то сломался на квадробере».
Когда действительно пора бить тревогу?
Грань проходит там, где ребенок начинает портить свою социальную жизнь: в школе, в кружках и спортивных секциях, во дворе, в семье — всюду всё разваливается, падает качество жизни ребенка и, возможно, ухудшается его или ее ментальное и физическое здоровье. В такое положение вещей нужно срочно и уверенно вмешиваться — выяснять, что происходит с ребенком. Причем делать это нужно не из позиции недозревшего подростка: «Это неправильно, так не должно быть!» — а из позиции взрослого человека, который видит, что с ребенком происходит что-то плохое.
Квадробер_ка ли ребенок, эмо или коспелеер_ка — не важно. Скорее всего, проблема лежит не в области его увлечения. Субкультура сама по себе не является сигналом, что что-то идет не так. Любые попытки выставить базово безобидное увлечение как «сатанинское» — это манипуляция.
Когда интерес к субкультуре угасает?
Любое увлечение ограничено возрастными рамками. Наверное, все когда-то встречали взрослых, которые выглядят так, будто они из подростковой субкультуры еще не вышли. Но, скорее всего, эти взрослые действительно пребывают в «отложенном» подростковом возрасте. Если человек прошел жизненные подростковые кризисы в свое время, то потом у него нет потребности в способах самовыражения, ассоциированных с детством или юностью.
Квадробингом увлекаются ребята от 9 до 14, и если не сопротивляться их игре в зверей, то это «пройдет» само собой.
Например, их захлестнут гормоны — и на первый план интересов выйдут романтические штуки: а их, как правило, не проживают, рыча и бегая по скверу на четвереньках.
В любом случае субкультурщи_ца, котор_ая никак не нарушает чьих-то границ, имеет право на то, чтобы и его/ее границы не были нарушены. Сколько бы этому человеку ни было лет.
Авторка: Мария Пархимчик
Изображения сгенерированы с помощью Bing AI
