Мы можем сами определять и устанавливать границы своего «я». Мы можем разместить его внутри своей головы, чтобы оно смотрело наружу через наши глаза. Можем расширить его, захватив воздух, которым дышим. Или определить его границы так, чтобы охватить деревья и планктон, которые поставляют нам кислород, — наши «внешние легкие». А можем и ещё шире — включить всю сеть жизни, которая поддерживает их существование.
Джоанна Мэйси, «World as Lover, World as Self»
Вчера на курсе немецкого ко мне подошла женщина и с удивлением спросила: «Я слышала, что ты экоактивистка. То есть ты себя к дорогам приклеиваешь? И не жалко тебе рук?» Я поспешила ее успокоить, что к дорогам я себя еще не приклеивала, и рассказала, что в рамках одного движения очень часто можно встретить различные подходы и мнения.
Те, о ком упомянула женщина, это активист_ки группы Letzte Generation — «Последнее поколение». В 2022 году они начали приклеивать себя к автомобильным дорогам в знак протеста и в попытке привлечь внимание общественности к климатическому кризису. Эти действия вызвали споры как за пределами экоактивистских групп, так и внутри них, поскольку не все представител_ьницы других экологических движений одобрили такую тактику.
Женщина с моего курса разделяет распространенную когнитивную иллюзию — «эссенциализм», в нескольких дисциплинах этим словом называют склонность воспринимать признаки какого-либо явления как фундаментальные и присущие всей группе. Частыми примерами такой иллюзии могут быть высказывания типа «Женщины ближе к природе, чем мужчины». Или, как спрашивала одна из героинь фильма «Гордость»: «Скажите, это правда, что все лесбиянки — веганки?»
Внутри климатического активизма существует океан идей о том, что важно делать именно сейчас, чтобы достичь единого желаемого. Одна из идей, о которой мы хотим рассказать подробнее, это движение судебного активизма за права природы.
Природа как собственность → природа как субъект
Согласно существующей правовой системе, почти в каждой стране природа считается собственностью. Но когда мы говорим о правах природы, это означает, что мы признаем, что экосистемы и природные сообщества не являются собственностью, которой можно владеть. Напротив, они являются субъектами, обладающими независимым правом на существование и развитие, так же как и люди.
Права природы — это концепция, которая уходит корнями в традиционные знания коренных народов, но на мировом уровне она начала получать признание с 1972 года, когда профессор права Кристофер Стоун опубликовал эссе «Должны ли деревья иметь права — к вопросу о юридических правах природных объектов». В нем исследователь привел аргумент, что появление экоцентрического правового кодекса может помочь защищать здоровье природы, используя иной, возможно, более действенный подход.
Исторически правовая система неоднократно расширялась, включая ранее исключенные группы, такие как, например, рабы или женщины. Это наводит на вопрос: может ли коллективное сознание выйти на новый виток, на котором природа становится следующей группой, получающей правовую защиту?
Системы законов относительно недавно начали разрабатывать формулировки для того, чтобы распространять права природы. Статья 71 Конституции Эквадора звучит так:
«Природа, или Пачамама, где жизнь возрождается, имеет право на существование, сохранение, поддержку себя и регенерацию своих жизненных циклов, структуры, функций и своих эволюционных процессов».
Этот раздел в Конституции, написанный в 2008 году, стал революционным для всего мира и появился благодаря объединению различных активистских секторов. Коренные народы, для которых признание ценности природы является неотъемлемой частью мировоззрения, мобилизовались вместе с экологическим движением, привержен_ки которого повышали приоритет экологических вопросов в национальной повестке предыдущих десятилетий. В 2021 году, ссылаясь на эту статью, Верховный суд Эквадора принял решение в пользу защиты леса Лос-Седрас от горнодобывающей и иной экстрактивной деятельности, создав прецедент для будущих усилий по охране природы не только в Эквадоре, но и во всем мире.
Еще один пример. В национальном законодательстве Боливии с 2010 года звучит следующее: «Мать-Земля и все, что ее составляет, включая человеческие сообщества, имеют право на все собственные права <…>». Кроме дальнейшего перечисления прав природы эта статья важна еще и тем, что она ясно обозначила убеждение в том, что человек является частью природы.
Следующие 10 лет характеризуются разными достижениями прав природы на юридической арене. Мир стал свидетелем и судебного дела, которое возбудил дикий рис, утверждая нарушение его права на чистую воду (против Департамента природных ресурсов Миннесоты), и создания Всеобщей декларации прав Матери-Земли, и признания прав отдельных существ — рек Ганга и Ямуны в Индии, национального парка Тэ Урэвэра в Новой Зеландии и многих других.
Разные дороги, одна цель
Безусловно, концепция прав природы быстро столкнулась с критикой со стороны различных дисциплин. Неубежденные новой идеей задавали разные рациональные вопросы:
Кто имеет право представлять природу в суде? Не расширяет ли такая деятельность тот самый разрушительный нарратив господства человека над природой? Этично ли использовать такой «человеческий» язык прав в отношении природы? Что если река, которая течет через две страны, имеет права только в одной? И что делать с обратной стороной правосубъектности природы? Ведь если природное существо может подать в суд на кого-то, это означает, что можно начать дело и против природного существа.
Юридическое применение концепции прав природы все еще остается сложным и неоднозначным, так как включает много правовых нюансов и интерпретаций. Экологическое право прошло несколько важных этапов в своей эволюции. Параллельно с процессом выделения прав самой природы появлялись и другие новшества и философские переосмысления этой области права. Например, в поисках инновационных способов укрепления охраны окружающей среды Генеральная Ассамблея ООН в 2022 году приняла историческую резолюцию, в которой заявила, что каждое лицо имеет право на чистую и здоровую окружающую среду (ранее это право существовало только в правовых системах отдельных стран). Несмотря на признание важности здоровой окружающей среды, различные движения за защиту природы строятся на разных философских основах и целях. Что важнее — выступать за «право человека на чистое природное окружение» или за «право окружающей среды быть чистой» — вопрос как философский, так и практический.
Другое экоюридическое направление — открытие судебных дел по защите природы от имени детей и будущих поколений (тех, кого климатические катастрофы затронут в первую очередь). Несколько подобных дел уже выиграны в суде, таким образом, как и «права природы», расширяя круг тех, кто приобретает юридические права и защиту государства.
Первый новаторский пример такого судебного процесса — дело Опоса против Факторана. В нем несколько несовершеннолетних из Филиппин, представляющие также и поколения, которые еще не родились, подали в суд против Департамента охраны окружающей среды и природных ресурсов. Они заявили, что вырубка лесов и нанесение ущерба окружающей среде нарушают их конституционные права на сбалансированную и здоровую экологию и здоровье.
Если интересно, вы можете сравнить, как пишется о природе в официальной Конституции РБ и Народной Конституции.
Региональный контекст
В современных региональных условиях существует несколько причин принять концепцию прав природы.
За последние 10 лет войны России против Украины тысячи квадратных километров земли, используемой для сельского хозяйства, были уничтожены, подземные воды загрязнены химическими веществами и боеприпасами, а природные заповедники сожжены.
В законодательных системах и России, и Украины существует определение «экоцида» — это массовое уничтожение растительного или животного мира, загрязнение атмосферы или водных ресурсов, а также другие действия, способные вызвать экологическую катастрофу. Однако судебная система пока еще не адаптировалась к тому, чтобы этот концепт перестал быть только концептом, а стал эффективным механизмом и призывом к ответственности.
Так же, как и во время других военных конфликтов в мире, редко уделяется много внимания состоянию природы или ее правам (несмотря на то, что, согласно исследованиям, более 80% крупных вооруженных конфликтов между 1950 и 2000 годами происходили непосредственно в «горячих точках» биоразнообразия*).
Однако судебные процессы, направленные на привлечение России к ответственности, могли бы учитывать права природы и их мировое влияние на жизнь и социальную справедливость, и стать еще одним кирпичиком миростроительства.
* «Горячие точки» биоразнообразия (biodiversity hotspots) — это регионы на планете с высокой концентрацией уникальных видов растений и животных, которые находятся под угрозой исчезновения из-за человеческой деятельности или изменений окружающей среды.
В Беларуси права природы рассматриваются в контексте различных аспектов политической экологии. Об этом можно прочитать в нашей предыдущей статье, но такая насущная проблема, как милитаризация границ, — одна из тем, которые требуют внимания. Строительство забора на границе Беларуси и Польши уже разделило один из крупнейших национальных парков, разрушая миграционные пути животных и препятствуя научным исследованиям и активистским инициативам. Использование лесов для военных тренировок — другой пример неприемлемой милитаризации. Политико-военные манипуляции ядерным оружием и геополитически подлое размещение атомных станций также входят в этот список, как и преследование экологических активист_ок.
Экологическая социальная справедливость
В любом случае очевидно, что здоровье человечества и здоровье природной окружающей среды — взаимозависимые категории. Экологическая справедливость неотделима от социальной — они обе напрямую связаны с воспроизводством существующих и привычных систем мира. Чаще всего репродукция — семей, экономик, людей, форм правления, природы — завязана на гендерной организации труда и сексуальности. Воспроизводство любых систем — от семейных и экономических до политических и экологических — сильно зависит от того, как организован труд и роли в обществе, в том числе как распределяются обязанности между мужчинами и женщинами, какие социальные представления о сексуальности существуют.
Такой порядок мироустройства, где господствует индустриальная патриархальная ресурсозависимая экономика, поддерживает воспроизводство социального неравенства и способствует экологическим кризисам. И поэтому изменение отношения к природе неотделимо от борьбы за гендерное равенство, экономическую справедливость и преодоление расизма. Эти вещи — это одновременно и политика «репродукции», и политика «продукции».
Только радикально изменив наши привычки потребления — на уровне индивида, коллектива, государства, планеты — у нас есть шанс вырваться из системы угнетения, которая до сих пор саму себя возрождает. Возможно, признание того, что природа имеет такие же права, как и люди, один из шагов к следующей экономической революции.
Нам кажется, что очень важно, чтобы движения за защиту природы через признание ее правосубъектности оставались искренними в своей мотивации, потому что даже самые экоцентричные идеи рискуют быть антропоцентрично интерпретированными. Этим, например, угрожает идея «опекунства» природы в суде. Этическая головоломка — решить, кто в конце концов получает право говорить за природные существа. Если конечная цель — коллективное просветление и осознание того, что жизнь людей тесно переплетена со всеми другими жизнями вокруг, то каким путем нам идти к этому моменту?
Ева
Статья создана в рамках проекта «Together 4 values — JA», который совместно реализуют организации ІншыЯ і Razam e.V. при поддержке Министерства иностранных дел Федеративной Республики Германии.
