Парень создал организацию в помощь бездомным, но теперь ведет борьбу с местными жителями

ИнклюзияПрава человека
0
(0)

Город Бобруйск, среда, 14:00. Мы приехали сюда, чтобы встретиться с Максимом, который ровно через час с волонтерами организации «Справедливая помощь», им же созданной, будет кормить бездомных. Вместе с городским журналом CityDog.by записали его историю.
Каждые среду и субботу с 15:00 до 17:00 любой нуждающийся может прийти в организацию и получить горячий обед. Это одно из основных направлений, которыми занимается «Справедливая помощь».

«Жильцы дома постоянно пытаются нас отсюда выселить»

С Максимом мы договорились встретиться за час до начала работы социальной столовой. Но уже сейчас во дворе жилого дома, где расположена организация, собралось несколько человек. На фасаде здания – большая вывеска с названием проекта, рядом – лестница, ведущая вниз, в подвальное помещение.

Окна и двери открыты нараспашку. Еще не успели спуститься, как к нам подошел пожилой мужчина с зонтом: объясняет, что обед будут выдавать в три часа прямо в помещении организации – нужно только спуститься. А чуть позже мы узнаем, что он – частый гость на съемочных площадках: вот недавно снялся в белорусском фильме.

Заходим внутрь, знакомимся с Максимом, осматриваем помещение. Небольшая светлая кухня, туалет и просторная комната, в которой горы вещей, собранных по пакетам.

– Идею о создании благотворительной организации я рассказал своему другу, который меня забирал 31 декабря 2016 года из онкологического отделения. Он поддержал, сказал, что из этого может что-то получиться, но позже от этого отступил. Однако задумка осталась. С женой долго обсуждали проект, а потом вместе и реализовали его. Организация работает уже 4 года.

«В какой-то степени на направление работы “Справедливой помощи” повлияла трагедия с доктором Лизой (Елизавета Глинка – российская общественная деятельница, правозащитница. Женщина погибла в авиакатастрофе в 2016 году. – Ред.). После случившегося широкой публике рассказали о ее работе с бездомными людьми. В обществе же не принято показывать людей, живущих на лавочке. Мы вдохновились ее историей и решили, что в Беларуси помощь бездомным тоже очень важна».

– Вы арендуете это помещение?

– Да, с момента начала активной работы организации. В зимний период оно нам обходится примерно в 300 рублей вместе с коммуналкой, а в летний – рублей в 200. Но, поскольку мы расположены в жилом доме, часто сталкиваемся с конфликтами со стороны жильцов: нас постоянно пытаются отсюда выселить.

Поэтому сейчас ищем другое помещение, ведем переговоры с местной властью: что они смогут предложить на выгодных для нас условиях? Вопрос очень шаткий, потому что в реальности в любой из дней нас просто могут попросить отсюда съехать.

Например, нам предлагают бывшую школу за 1 базовую величину. Но она находится в том районе, куда наши подопечные не смогут прийти, ведь у большинства из них есть заболевания опорно-двигательного аппарата. А у тех, кто нам помогает, скажем, одеждой, нет возможности подъехать к зданию на общественном транспорте. Идти полтора километра туда и обратно никому не захочется.

Есть и другое помещение, которое нас устраивает, но пока непонятно, пойдет ли оно на выкуп. Если да, то придется собирать деньги – около 30 тысяч рублей. Но там есть и душевые, и санузлы, и все условия для комфортного пребывания. Интересно, что на той же территории находится центр ночного пребывания лиц без определенного места жительства. То есть это можно было бы совместить в один большой комплекс.

«Ежемесячно мы кормим около 800 человек»

О себе Максим рассказывает не очень много: в этом году ему исполняется 28 лет, окончил художественный и медицинский колледжи. Сейчас работает на «скорой» фельдшером в составе детской педиатрической бригады.

– Вы сказали, что находились в онкологическом отделении?

– Да, у меня была неходжкинская лимфома, я лечился в Минске, в институте имени Александрова. Обследовался около года: было тяжело поставить диагноз. Всего мне сделали 10 биопсий, но на данный момент вроде все хорошо – с того времени прошло четыре года.

Тогда я задавался только одним вопросом: «Для чего мне это нужно?» Наверное, болезнь еще больше открыла глаза на происходящее вокруг: у многих, кто лежал вместе со мной в больнице, были проблемы с уходом, с покупкой элементарных предметов гигиены. Уже тогда стали появляться мысли: если не я, то кто?

– Какую помощь оказывает ваша организация?

– Основное направление – это социальная столовая. Ежемесячно мы кормим около 800 человек. Сейчас наши подопечные забирают обеды с собой, а раньше мы здесь же расставляли столы – прямо на месте можно было поесть. Но из-за пандемии пришлось немного изменить правила. В каждом комплекте кроме еды и одноразовой посуды есть хлеб, столовые приборы – все, что необходимо.

Мы разработали систему талонов: каждому человеку присваиваем его личный номер, с которым он приходит за обедом. Например, в субботу отдает талон и получает новый талон на среду. Такая система облегчает нам поиск человека: чтобы получить свой номер, нужно принести нам паспорт, свидетельство об инвалидности или другой документ, удостоверяющий личность.

Дальше мы, грубо говоря, заводим на него дело, где указываем его нужды, потребности, адрес проживания. В общем, всю информацию, которая сможет нам пригодиться в поиске человека в случае чего.

Основная помощь нам идет от местной пекарни Bro bakery – они предоставляют хлеб на протяжении уже нескольких лет. А все остальное мы закупаем со сбора средств: постоянно даем объявления, пишем письма в различные организации. Плюс жители города привозят кое-что из продуктов.

Так что меню для подопечных мы не составляем: что есть, тем и кормим. Если много гречки, то несколько недель подряд можем выдавать гречку. Но на это никто не жалуется – все прекрасно понимают, что дареному коню в зубы не смотрят.

– И насколько активно собираются средства на продукты?

– До ковида было лучше. Мы проводили благотворительные акции в магазинах и увидели, что экономическая ситуация, по всей видимости, ухудшилась, потому как люди стали хуже реагировать. Если раньше запасов продуктов хватало на месяц вперед, то теперь иногда хорошо, если на следующее кормление хватит.

«Нам всегда не хватает запасов еды, мужской одежды и обуви»

Второе наше основное направление работы – гуманитарная помощь. Уже несколько лет сотрудничаем с минским благотворительным проектом KaliLaska: как раз вчера и сегодня получили партию – всего около 3 тонн одежды за два дня. Каждый понедельник малоимущие люди, многодетные семьи, пенсионеры могут прийти сюда, примерить и выбрать ту одежду, которая им понравится и подойдет.

И еще есть небольшие ответвления в работе «Справедливой помощи»: например, мы помогаем с восстановлением документов, при необходимости можем помочь человеку вернуться домой в Россию, Украину (редко, но такое тоже бывает), помогаем в получении медицинской помощи, проводим совместные разовые акции с другими благотворительными организациями. В любом случае, если человек к нам обращается, он не остается без внимания.

– В чем сейчас самые большие трудности для организации?

– В первую очередь это все-таки помещение. Если бы оно было в собственности организации, это бы убрало большую часть головной боли. Ведь за 300 рублей аренды можно спокойно полмесяца кормить людей. Но пока мы пытаемся искать баланс между тем и другим.

Ну и еще, если говорить о локальных проблемах, нам всегда не хватает запасов еды, мужской одежды и обуви. Это бич нашей организации, то, в чем мы нуждаемся всегда.

– Вы говорили о конфликтах с жильцами дома.

– Одни поддерживают организацию и говорят, что она нужна городу, другие категорически против нее, кричат, что подопечные – отбросы общества. И есть еще третья сторона: те, кто считают, что мы нужны, но нам лучше отсюда съехать. И всячески пытаются творить чернуху: сходить по-большому в пакет – и положить это нам под двери, высыпать мусор, сломать двери, написать жалобу в санстанцию. С этим мы реально столкнулись.

У них главная претензия – антисанитария, которую наводят наши подопечные, но при этом трусы, висящие на дереве в течение года, их не интересуют. Говорят, что бездомные здесь собираются, спят на лавочках и прочее, а то, что местных алкашей в окрестностях тоже много, никого не волнует.

Я не против разговора с ними, но что нам обсуждать, если никаких конструктивных предложений нам не поступает. Ведь можно же прийти ко мне и сказать: «Давайте мы поможем найти вам помещение». Я же только рад буду. Но все делается втихаря: однажды мы случайно узнали, что жильцы пригласили главного врача города и провели собрание, чтобы обсудить нас.

«Мы еще не готовы к тому, чтобы признать: у нас есть бездомные, и от этого никуда не деться»

– Мы еще не готовы к тому, чтобы признать: у нас есть бездомные, и от этого никуда не деться, но с этим можно жить – и можно жить красиво. Ведь мы же считаем себя большой и процветающей страной, но не думаю, что белорусам или приезжающим приятно видеть на вокзале людей, спящих на лавочке.

«Местные жители говорят, что я не иду с ними на контакт, не хочу разговаривать, схватился зубами за это помещение и не отдаю. Как-то раз пытался по-хорошему с ними поговорить, но наткнулся на трехэтажный мат: не выдержал, послал их, развернулся и ушел, сказав, что в таком тоне решать вопросы не хочу».

Бывает, подопечные и скандалы устраивают: считают, что мы государственная организация и обязаны по их требованию выполнять все, что они хотят. Такие истерики здесь закатывают иногда, кричат, что пойдут жаловаться на нас. Но и в таких ситуациях можно работать.

Помню, ходили по городу с журналистами, когда у нас еще не было помещения, и кормили бездомных на улице. К нам подошел мальчик лет 8-9 и спросил (передаю дословно): «Какого хрена вы здесь ходите и кормите этих бомжей? Они же грязные и вонючие, мама сказала мне к ним вообще не подходить».

Насколько бы изменилось общество, если бы мама отрезала кусок колбасы, кусок хлеба, завернула в газету и предложила ребенку помочь кому-то на улице. Это странно для общества, но это нормальное человеческое отношение, с которого стоит начинать воспитание детей. Ведь благотворительность – это не только помощь детям, она включает множество направлений.

– Сложно ли работать с бездомными людьми?

– Для меня нет разницы между человеком с местом жительства и без. С людьми в принципе всегда сложно работать: у каждого свой характер, свое мировоззрение, убеждения. С кем-то получается быстро пойти на контакт, а кого-то надо отругать, воспитать.

Например, мы записали на флюорографию 15 человек – из них пришел только один. Значит, сегодня 14 человек не получат обед – до тех пор, пока не принесут мне результаты исследования. Вот из принципа: им дали такую возможность, но они ею не воспользовались.

Когда после разговора с Максимом мы вышли на улицу, снова встретили пожилого мужчину с зонтом: он уже забрал свой обед, попрощался с нами и собрался уходить. Но мы догнали его и задали несколько вопросов.

Один из подопечных: «Еще я в кино снимаюсь немного»

– Меня зовут Анатолий Михайлович. Я родился в 1952 году. Живу дома один, здесь рядом. Никого у меня нет, никто мне не помогает. Сам я чернобылец-ликвидатор: какие друзья у меня были, уже все «там», можно сказать. В молодости окончил могилевский машиностроительный, работал мастером в самом горячем цехе на заводе Ленина в Бобруйске. А потом Чернобыль в 1986-м: собрали, поехали – мы были молодые, ничего не понимали. Нас тогда поехало 250 человек с завода, я из всех остался один.

Я хожу сюда за едой, наверное, месяца четыре: каждую среду и субботу. Не могу ничего плохого сказать про них, мне кажется, это очень полезная для города организация. Вкусная ли еда? Ну, я бы сказал, средне. Но главное, что горячая.

Еще я в кино снимаюсь немного: вот в прошлом году участвовал в съемках фильма у нас в Бобруйске. У меня в местной газете есть знакомый корреспондент – вот он мне и подсказал. Я пришел, они записали мои данные – и потом пригласили на роль пленного (смеется). Съемки шли где-то неделю. Работу мне оплатили: дали около 200 рублей. Еще я снимался в кино в Минске, в Смолевичах, в российских лентах тоже. В этом у меня опыта много.

Недавно я сделал себе ИП: хочу поехать немного поторговать. Сегодня пошел в поликлинику, хотел сделать прививку от коронавируса – оказалось, закончилась вакцина. Дали телефон, сказали позже звонить. Вот сделаю прививку и буду ездить в Россию – буду отсюда возить зефир с мармеладной фабрики «Красный пищевик» и, может, еще что-нибудь.

Фото: Павал Хадзінскі для CityDog.by.

Насколько публикация полезна?

Нажмите на звезду, чтобы оценить!

Средняя оценка 0 / 5. Количество оценок: 0

Оценок пока нет. Поставьте оценку первым.

Падзяліцца | Поделиться:
Падпісацца на рассылкуПадтрымаць