Недавно в беларусском медиапространстве случился громкий инцидент: журналиста Дмитрия Панковца обвинила в домашнем насилии его бывшая жена Анна Климович. В ответ на это журналист заявил, что именно он страдал от насилия со стороны девушки — и дальнейшие разбирательства будут уже в суде. Позже на сайте Беларусской ассоциации журналистов появилась информация: Дмитрий Панковец больше не работает на «Радио Свобода». Это похоже на классический кэнселинг. На фоне этого события мы решили порассуждать о гранях культуры отмены, ее регулировании и последствиях.
Главные поинты кэнселинга
Культура отмены (cancel culture) — это социальное явление, при котором отдельные люди или группы подвергаются общественному осуждению, бойкоту или лишению поддержки за поведение, высказывания или действия, которые считаются неприемлемыми или оскорбительными.
Чаще всего «отменяют» людей, которые транслируют расистские, сексистские, гомофобные и другие дискриминационные высказывания, совершают домогательства, применяют насилие или злоупотребляют властью.
Важно отметить, что кэнселинг не регулируется на правовом уровне — это инициатива общественности. С помощью культуры отмены сознательное общество пытается влиять на свои моральные ориентиры. Особенно в тех сферах, где правоохранительные органы еще не выработали норму (например, в случае защиты от домашнего насилия), не хотят принимать участие (например, в части защиты представитель_ниц ЛГБТ) или их участие не нужно (например, не стоит наказывать человека административно за неаккуратные слова).
Культура отмены позволяет пострадавшим получить право голоса и поддержку и привлечь к ответственности обидчика. Также это мотивирует людей внимательнее относиться к своим словам и поступкам. Например, часто можно услышать «раньше это было нормой» как аргумент в защиту харассмента на работе.
Обсуждение случаев отмены способствует изменениям в социальных нормах и поведении, помогает предотвратить подобные действия в будущем и громко сказать: теперь это не норма.
Так, в том числе с помощью культуры отмены, среда становится более инклюзивной и безопасной для всех.
«Культура насилия существует, а культура отмены — нет»
Раньше мы чаще слышали о культуре отмены в западных странах, но сегодня это становится и реальностью беларусо_к. На постсоветском пространстве уже множество кейсов «отмены» по самым разным причинам: от некорректных высказываний о домашнем насилии (вспомним Регину Тодоренко, которая, к слову, полностью реабилитировалась после кэнселинга, извинилась и вернула все свои рекламные контракты) до кэнселинга украинских артистов, когда-то выступавших в России (например, Светлану Лобод пытались отменить после полномасштабного вторжения России в Украину в 2022 году).
В Беларуси получил известность случай Сергея Селецкого, преподавателя ЕГУ, которого обвинили в харассменте и после расследования — уволили. Мы, кстати, тоже писали статью об этом и разбирались в оттенках понятий: когда осуждение харассмента — это не травля.
«Суть травли — не разобраться в ситуации (как в случае с осуждением харассмента), суть травли — насилие. Человеку не обязательно что-то делать, чтобы его выбрали мишенью для агрессии. Когда общество говорит о случае харассмента, цель этого — создать сдерживающие механизмы и практики, чтобы такого больше не повторилось».
из статьи «Травля или осуждение харассмента? Разбираемся»
В сезоне «Мне за это ничего не будет» российского подкаста «дочь разбойника» Настя Красильникова и Полина Агаркова разбирались, что такое культура отмены: существует ли она в России, с какими последствиями сталкиваются отмененные и чего могут добиться отменяющие. Авторки анализировали сообщения о насилии и домогательствах в русскоязычных соцсетях и СМИ с 2018 по 2022 год, рассматривали обстоятельства их появления и обсуждали влияние на общество смелых женщин, которые делились своими историями.
Мы пообщались с журналисткой Настей Красильниковой, чтобы узнать ее мнение о культуре отмены.
Я не считаю, что в России действительно кого-то отменили. Было много громких кейсов, в подкасте мы обсуждали конкретные эпизоды, связанные с насилием. Но сложно вспомнить, чтобы это когда-нибудь привело к измеримому результату — чтобы человек, обвиненный в насилии, лишился работы или понес другую ответственность. Большое количество таких людей, возможно, пострадало морально из-за давления общественности, но это не вылилось ни в какие конкретные действия. Поэтому есть ли рабочая схема как отменять этично — я не знаю. Потому что у нас не отменяют вообще.
Культура отмены как явление отошла на второй план из-за войны, чудовищных репрессий. Сейчас мы не слышим громких публичных инцидентов, возможно, потому, что на первый план выходят убийства, изнасилования и другие жестокие преступления, которые совершают российские мужчины против женщин — как вернувшись с фронта, так и не имеющие к нему никакого отношения.
Главный вывод, который мы сделали по результатам нашего проекта: культура насилия существует, а культура отмены — нет.
Настя Красильникова, журналистка
За гранью культуры отмены
Главная цель культуры отмены — привлечь внимание к неприемлемому поведению или высказываниям и призвать к ответственности тех, кто их совершает.
Однако культура отмены также вызывает споры и критику за возможные перегибы, ущемление свободы слова и возможность реабилитации.
Иногда на человека обрушивается общественная ненависть, которая недопустима. Вспомним движение #RIPJKRowling (Покойся с миром, Джоан Роулинг). Этот хэштег начал распространяться в социальных сетях как форма протеста и осуждения писательницы за ее позицию относительно гендерной идентичности.
В таком случае границы между «отменой» и буллингом стираются.
Поскольку культура отмены — это социально-психологический инструмент регулирования, то грань здесь нащупать достаточно сложно. Но еще сложнее это сделать, когда вопрос касается насилия, особенно физического. В таком случае кэнселинг — это начальная, социальная стадия призыва насильника понести наказание за свои действия. Такой инструмент хорошо работает, когда закон бессилен или недостаточно эффективен. Поскольку во многих странах нет опыта введения наказания за домашнее насилие, то остается только призывать общественность. В таком случае «обелить» человека может только суд. Но, как показывает практика, таких известных случаев практически нет. За исключением дела Эмбер Хёрд и Джонни Деппа — актер был полностью оправдан, ему удалось пережить кэнсилинг.
Отмена за некорректные высказывания чаще всего проходит достаточно экологично — поскольку во многом затрагиваются вопросы этики. Негодование социума начинается быстро, а после так же быстро утихает — особенно если виновн_ая делает какие-то действия для восстановления своей репутации.
Практика отмены за посты и высказывания — это этический аспект регуляции. Общество само решает, как ему это координировать. Так было в любое время, всегда.
С приходом цифровизации порицание и осуждение стали доходить быстрее. Раньше неодобрение не выходило за пределы двора, в котором ты живешь, а теперь распространение может достичь всей страны или даже мира. С этим ничего не сделать — общество саморегулируется в таких вопросах. Но это хороший способ для нормализации острых вопросов социума, ведь он раньше всех начинает чувствовать, в чем конкретно ему нужны изменения. Тому доказательство — большая волна публичных высказываний о перенесенном насилии. Значит, людям в данном вопросе необходимы корректировки и изменения на законодательном уровне.
Клавдия, консультирующий психолог
В глобальном плане буллинг чаще всего встречается в закрытых группах: в школьном классе, рабочем коллективе и пр. Он носит насильственный характер: физический, психологический. Буллинг в соцсетях тоже существует, так как определенное комьюнити может оскорблять и осуществлять психологическое насилие над угнетаемым.
Если мы говорим про отмену, то зачастую речь идет о социально приемлемой форме отказа и ограничения человека от того или иного ресурса. Например, увольнение с работы может быть публичным — с освещением информации на официальном сайте. Однако отмена и буллинг часто идут в тандеме, так как после травли (например, в соцсетях), следует отмена. Я считаю, что для осуществления этичной отмены важно придерживаться презумпции невиновности. Это хороший способ избежать многих печальных последствий: нервного срыва, социальной изоляции, селфхарма и прочего. Идеально, когда фокус общественности направлен на обеспечение честного правосудия за счет гласности, а не на «охоту за ведьмами» или самосуд.
Мне кажется, что важно через СМИ прививать обществу идеи о том, что есть разница между вердиктом и расследованием, судебным процессом. Пока вина не доказана, человек невиновный — это касается прецедентов в правовой системе. Однако, как мне кажется, есть исключения, когда правовая система имеет прорехи — тогда именно общество своей гласностью может повлиять на укрепление защиты прав человека. Яркий пример — дело казахстанского экс-министра Бишимбаева, убившего свою жену. Благодаря гласности, в стране стали меняться законы.
Если мы говорим про высказывания, за которыми последовала отмена, то тут все просто: если человек не призывает к насилию и дискредитации чести и достоинства, не нарушает закон — общество не должно туда вмешиваться. И в крайних случаях уже закон должен защищать права того, кто просто сказал свое мнение. Тут я бы вспомнила отмену писательницы Джоан Роулинг, которая последовала после ее постов в Твиттере.
Елена Радченко, интегративный психолог
Получается, каждая ситуация особенная. Важно понимать, что судьба человека не может зависеть всецело от мнения общественности.
Всегда есть право не поддерживать то мнение, которое вы не разделяете, но при этом не стирать границы между неодобрением и общественной травлей.
Опять же, важно оценить поступок или высказывание, за которое человека отменяют. Если это противоправное действие, несущее реальную угрозу обществу — тут работает государственная система. Если же отменяем_ая не нарушил_а закон, но совершил_а нечто неприемлемое в обществе — в ход идет гуманный кэнселинг с правом оправдаться.
Работает ли культура отмены в случае насилия
Культура отмены позволяет жертвам насилия публично заявить о пережитом и обратить внимание общественности на проблему. Может ли огласка таких фактов о насильнике спровоцировать у него самоанализ и сожаление?
Вероятность позитивных перемен весьма мала, так как есть психологические причинно-следственные связи у человека, совершающего насилие над другим. В случае социального порицания, агрессор с низким уровнем психологического развития будет скорее испытывать страх за свое благополучие, чем заниматься саморефлексией. И причины, по которым он изначально совершил насилие, остануться с ним. Если он избежит наказания, то, вероятнее всего, будет в будущем аккуратнее совершать насильственные действия, минимизируя риск разоблачения, но не осознает содеянное и не перестанет это делать вовсе.
Елена Радченко, интегративный психолог
Опубличивание таких фактов о насильнике может вызывать у него волну агрессии и негодования. За которой могут последовать разного рода действия: от продолжения запугивания жертвы и угроз до полного отрицания и попыток обеления себя в социальном поле. Психопаты, которыми в большинстве своём являются насильники, — не меняются. Они могут создавать видимость адекватности, заботы, заинтересованности, чтобы завлечь жертву. Потом создают видимость того, что они обязательно изменятся, раскаиваются в содеянном, сожалеют. Но все это только социальная мимикрия.
Клавдия, консультирующий психолог
Но тем не менее культура отмены в случаях насилия особенно важна. Она создает культуру, в которой насилие и домогательства считаются неприемлемыми, а не допустимыми или игнорируемыми. Важно убрать ощущение безнаказанности действий, так как это — «лучшая» почва для развития насилия.
В каких случаях кэнселинг неуместен и о чем нужно помнить, если вы решили кого-то отменить
Культура отмены бывает разной. Важно понимать, за что в конечном итоге борются отменяющие — за положительные изменения в обществе или полное удаление обвиняем_ой из информационного и социального пространства? Пределов кэнселинга нет — это не правовой механизм. И у общества пока нет единого сценария.
На то она и культура, что в ней нет составляющей уголовного кодекса. Я не могу себе представить механизмов регуляции кэнселинга, потому что это общественный процесс, связанный с развитием интернет-культуры и взаимодействием людей онлайн. Думаю, нужно перестать все регулировать на уровне законов, у нас их и так достаточно — и постоянно появляются новые, все более чудовищные. Поэтому мне было бы страшно представить, как бы людей привлекали к ответственности за высказывание их мнения.
Настя Красильникова, журналистка
Но важно помнить:
- Гневные комментарии не должны оскорблять честь и достоинство человека. Иначе есть вероятность стать тем, против кого борешься — дискредитируя собственные ценности и переходя на личности.
- Кэнселинг не должен перерастать в травлю. Всегда стоит помнить, что по ту сторону экрана — живой человек. Со своими реакциями, эмоциями и чувствами. И комментарии с пожеланиями смерти не подходящий инструмент для общественного порицания.
- Если ситуация касается правового поля и требует вмешательства (как в случае с насилием), то важно помнить о презумпции невиновности. Такие кейсы важно придавать огласке и не чинить самосуд.
- Также стоит понимать, что «отмена» со стороны государства не является кэнселингом. Когда подключается государство и преследование становится одобренным сверху процессом, это уже не культура отмены. Потому что кэнселинг — это общественный процесс, не имеющий ничего общего с репрессиями.
- Иногда под отмену попадают люди, не совершившие действительно серьезный проступок — допустим, некорректное высказывание, за которое можно извиниться. Плохая сторона этой ситуации — хейт и психологическое давление. Пустяковые волны кэнселинга могут формировать у людей ложное представление, будто отменить можно каждого и за что угодно. В то время как серьезные кейсы затеряются.
- Каждый человек может ошибаться (конечно, не когда речь идет о насилии). В таком случае важно дать шанс реабилитироваться или извиниться.
Культура отмены важна, и ее нужно использовать. Как мы уже говорили, она помогает создать общество, безопасное и инклюзивное для всех. Единственное, важно понимать, где выход за грани культуры отмены, помнить, за что мы сражаемся, и не допускать травлю.
Понимание этих моментов поможет нам смелее использовать культуру отмены как инструмент и не бояться ее.
Вспомните, как когда-то общество боялось феминизма и думало, что это про небритые ноги, ненависть к мужчинам и агрессию в целом. Изучение этого вопроса дало нам понять основные цели феминизма — о них и важно помнить, и не нести ответственность за все, что прикрывается этой маркой. Это нормально, что какие-то проявления того, что называют культурой отмены, нас пугает и вызывает вопросы — вдумчивое отношение к этому, сомнения и рефлексия помогут сформировать этический кодекс и смелее создавать инклюзивное общество.
Авторка: Саша Камко
Статья создана в рамках проекта «Together 4 values — JA», который совместно реализуют организации ІншыЯ і Razam e.V. при поддержке Министерства иностранных дел Федеративной Республики Германии.
