Это первый текст в рамках совместной работы организации «ІншыЯ» и платформы KALEKTAR. Вместе мы стремимся к увеличению видимости инклюзии, инклюзивных проектов и практик в беларусском современном искусстве. Для нас важно делать более заметным вклад художни:ц, которые в силу различных причин обычно исключались и/или исключаются из поля зрения широкой аудитории. Также мы стремимся показать различные инклюзивные практики и подходы в беларусском современном искусстве, которые способствуют включению не только художни:ц, но и зрител:ьниц с различным опытом, позволяя им ближе знакомиться (или вообще знакомится) с современным искусством.
Текст со всеми ссылками и дополнительными сносками можно также прочитать на платформе KALEKTAR.
Что мы имеем в виду, когда говорим «инклюзия»?
Термин «инклюзия» обладает зыбкими и словно ускользающими границами, чтобы включать кого-то нужно ясно видеть кто и из чего исключен, какие типы и уровни исключенности существуют и одновременно любое выделенное описание феномена еще раз исключает его из общего контекста и геттоизирует. Кроме того современный политический контекст в Беларуси исключенными делает не только художни:ц и зритель:ниц с инвалидностью, но и художни:ц с политической позицией не поддерживающей современный режим, квир-художни:ц, а также любых современных художни:ц, которые выбирают предъявление своей критической позиции в том числе через свои работы. Однако нам видится важным зафиксировать часть истории беларусского современного искусства, которая формировала возможности для предъявления искусства художни:ц с инвалидностью и доступность культуры для разных аудиторий.
Инклюзия — практика или политика обеспечения равного доступа к возможностям и ресурсам для людей, которые в противном случае могли бы быть исключены или маргинализированы, например, для людей с физическими или интеллектуальными особенностями и представителей других групп меньшинств .
Oxford Advanced American Dictionary
В этом обзоре пунктиром будут обозначены главные тенденции и стратегии работы с инклюзией на протяжении 20 начала 21 века в Беларуси, основные инициативы и проекты, а также имена самих художни:ц, активисто:к и кураторо:к, которые делали шаги в сторону интеграции поля. Этот текст не претендует на абсолютную полноту в силу фрагментарности сохранившейся информации, отсутствия системных архивов и институций которые бы видели приоритетом своей работы описание, сохранение и анализ и этой части истории искусства.
Основными группами, исключенными из центрального нарратива и контекста современного искусства, которые мы хотим обозначить в этом тексте будут инситные художни:цы (иными словами наивные художни:цы без профессионального образования), художни:цы с ментальными особенностями, психиатрическим опытом и художни:цы с инвалидностью. Также люди с инвалидностью часто оказываются исключенной зрительской аудиторией музеев, галерей и выставок.
Доступность культурных институций
В 2018 году в рамках проекта «Без исключений! В процессе» галереи современного искусства «Ў» команда кураторо:к и людей с инвалидностью исследовала (не)доступность шести культурных институций Минска. С тех пор в некоторых из них случились важные изменения: например, в Национальном художественном музее Республики Беларусь появились лестничный и вертикальный подъемники, а новый выставочный корпус оборудован объемными лифтами с аудионавигацией. Тем не менее, доступность среды остается открытым вопросом в культурном поле Беларуси.
В 2010-х работа над многими крупными проектами, в том числе внутри государственных институций, стала возможна благодаря международному сотрудничеству и грантам.
Значительное количество изменений в институциях сегодня происходит в рамках большой республиканской программы. В начале 2023 вступило в силу Постановление Совета Министров «Об обеспечении доступной среды для инвалидов», в котором отдельным пунктом подробно прописаны правила обеспечения доступности музеев и выставок. Эта же программа предполагает сотрудничество и периодическую организацию выставок работ художни:ц с инвалидностью и/или психиатрическим опытом, учащихся инклюзивных студий. Исполнение контролируется министерством культуры, что позволяет использовать государственное финансирование для закупки нужных материалов и подготовки больших проектов, но одновременно определяет спешку и часто формальность действий — многие из них случаются за несколько дней до приезда проверки.
Выставки работ художни:ц с инвалидностью, организуемые в рамках программы, скорее подчеркивают исключенность: работы представлены в отдельных нишах, проходах между залами, что оставляет их невписанными в основную экспозицию и исключает диалог между работами, а нарратив кураторских текстов строится на многократном подчеркивании «особенности» художни:ц. Также общим местом для большинства выставок в Минске остаются отсутствие субтитров к видео и язык кураторских текстов, далекий от принципов ясного языка*, а часто и недоступный для полного понимания человеком, находящимся вне профессионального арт-поля. Как следствие, большая группа людей остается исключенной из зрительской аудитории. Значимую роль в этом играет отсутствие системного диалога и готовности последовательно выстраивать институциональные программы, связи, поддержку. Причиной этому часто становится отсутствие возможностей и/или мотивации для обучения и обмена опытом между сотрудни:цами институций и специалист:ками других сфер, а также дефицит и несистемность финансирования.
Больше про ясный язык можно узнать в нашей статье
«Ясный язык: зачем он вашему ивенту?»
Инклюзия в беларусском искусстве 20 века
Сегодня центральный нарратив истории беларусского искусства 20 века выстраивается крупными институциями (в первую очередь государственными) через работу с фондами, постоянной экспозицией и тематическими выставками. Самая большая коллекция (и постоянная экспозиция) работ этого периода находится в НХМ — более 12.000 единиц. На сегодняшний день нам неизвестны примеры полноценных исследований музейных коллекций с точки зрения принципов инклюзии. Работы, автор:ками и геро:инями которых являются люди с инвалидностью и/или психиатрическим опытом, инситные художни:цы, всё ещё остаются вне видимого нарратива. Этот обзор является, в том числе, попыткой проследить некоторые тенденции их включения, предпринятые на протяжении 20 века.
Инклюзивные тенденции начала 20 века
Впервые мы можем обозначить тенденцию на приоткрытие границ сферы искусства, пересмотр практик и стратегий, переосмысление искусства с точки зрения социалистических практик к 1920-ым годам. В это время в Витебске начинает работать Народное художественное училище (позднее — Свободные художественные мастерские / Витебский художественно-практический институт). Туда приезжает и Казимир Малевич формируется группа УНОВИС (Утвердители нового искусства). Одной из ценностей, которую обозначали художник:цы, была доступность искусства как зрител:ьницам так и создател:ьницам и пересмотр устоявшейся модели элитарного искусства. «Ни природа, ни человек никому не должен служить и ни перед кем (ни) играть, ни петь, ни танцевать. мы должны творить и творчество наше будет ростом. но не бойтесь, что вы неученые, ибо вы сами великий опыт природоестественного действа. … все мастерские должны быть равны, будь они живописные, или портняжские, или посудные. во всём должны видеть одну целость и взаимную зависимость и слитность единства организма» манефистировал Казимир Малевич в своем тексте «К вопросу изобразительного искусства» в 1921 году.
В это же время работали инситные художни:цы — Язеп Дроздович (1888–1954) и Алена Киш (1889–1949), вписанные в историю искусства уже после своей смерти. При жизни Алена Киш создавала и продавала дываны в хаты как предмет декоративно-прикладного искусства, имя ее куда позже, в 1970-ые годы, вписал в историю искусства художник Владимир Басалыга, который нашел ковры художницы в своих этнографических экспедициях. Язеп Дроздович в 1920-е работал учителем рисования в гимназиях и создавал краеведческие зарисовки, которые предназначались для Беларусского научного товарищества и должны были служить иллюстративным материалом для Беларусской энциклопедии, а после стали экспонатами Виленского беларусского историко-этнографического музея имени Ивана Луцкевича.
Важной тенденцией этого десятилетия стал интерес профессионального сообщества к народному искусству и, соответственно, художни:цам без специализированного образования. Инбелкульт (Институт беларусской культуры) координировал творческие и исследовательские процессы, периодически организовывал этнографические экспедиции по беларусским деревням.
Однако уже с 30-ых годов все тенденции на формирование диалога разных групп художни:ц и зрител:ьниц были свернуты, соцреализм стал главной и по сути единственной художественной идеологией. Это был период консервативного, идеологизированного академизма. Профессиональные художни:цы, выступавшие инициатор:ками и посредни:цами в этом диалоге, подверглись обвинениям в национализме и вынуждены были покинуть Беларусь (Михаил Филиппович).
Созданные Язепом Дроздовичем в эти годы «космические» серии, а также рукопись «Гармония планет Солнечной системы» остались тогда без внимания и отклика. Художник скитался по деревням и создавал для их житель:ниц маляваныя дываны, шкатулки (куфэркі), трости (кіі) и вырезанные по дереву портреты.
Послевоенный период
События второй мировой войны определили фокус официальной линии в искусстве на следующие десятилетия. Эти же годы стали периодом активного формирования музейных фондов, которые сегодня представляют собой срез программных для беларусского послевоенного искусства работ. Несмотря на огромное количество демобилизованных по причине приобретения инвалидности людей, изображения «ненормативного» тела практически отсутствуют в работах 40–50-х годов, когда главной темой в искусстве стал «подвиг народа». Можно однако отметить отдельные работы, которые были созданы в период переосмысления военного опыта в 60–70-е и включают изображение людей с инвалидностью — Василий Сумарев «Мой дом» (1972, мужчина без руки), Виктор Громыко «Солдаты» (1967, мужчина без руки), Виктор Марковец «Портрет дяди Савки» (1975, мужчина без ноги). Табуирование репрезентаций инвалидности, отразившееся на избирательности и художни:ц, и сотрудни:ц институций, стало, в том числе, следствием тенденции выделения «инвалидов войны» в отдельную группу учета и надзора в 40–50-е, конструирования криминальных смыслов инвалидности и как следствие арестов, ссылок и расстрелов (статья «Нищие победители»: инвалиды Великой Отечественной войны в Советском Союзе. Опубликовано в журнале «Неприкосновенный запас», номер 2, 2005).
Инклюзивность нон-конформизма 70–80-ых годов
Вновь художни:цы не только официального дискурса стали видимы и проявлены в 70-ые и 80-ые годы, когда альтернативная культурная сцена, пусть не институционально, но развивалась и расширялась — квартирные выставки, перформансы и инсталляции, поиски нового языка. Нон-конформизм стал формой популярного аутсайдерства: отказа реализовываться в системах позднесоветской реальности и из поиска своей идентичности вне политического и социального контекстов позднего СССР. Разность идентичностей и полифоничность аутсайдерства давала возможность реализовываться на внеинституциональном уровне художни:цам разных групп — в том числе художни:цам без образования, с психиатрическим опытом и с инвалидностью.
Одним из самых ранних примеров личной коллекции, которая объединяла работы разных художников, но формировалась на основе материалов собранных в психоневрологическом интернате была коллекция Виктора Круглянского, его архив содержит как рисунки профессиональных художников (Вадима Кошкина, Алексея Жданова и Геннадия Хацкевича), так и его пациенто:к. Одни работы были подписаны, другие остались анонимными.
Другой большой и значимой коллекцией, которая также содержит имена художни:ц, которые оказывались на границах профессионального поля является коллекция Андрея Плесанова представляющая собой собрание беларусского авангарда 1980–1990-х годов. Центром интереса этой коллекции была вторая волна беларусского авангарда и нонконформизма и в коллекцию попали работы художни:ц без академического образования, а также с психиатрическим опытом (Алексей Жданов, Виталий Рожков (Бисмарк / Калгин)).
Во второй половине 20 века также появляются новые имена среди инситных художни:ц — Федор Сухавила, Николай Тарасюк, Сергей Коваль, Василий Жерносек, Антонина Моисеева, Маргарита Сайфугалиева и другие*. В 1991 году Витебский областной научно-методический центр народного творчества и культурного освещения провел первую областную выставку «Талант искреннего сердца. Art of Insitus» и стал инициатором следующих национальных выставок наивного искусства (1994, 2000, 2008, 2012, 2016, 2020) в Витебске. Курирует эти выставки и занимается исследованием инситного искусства Беларуси искусствовед:ка Людмила Вакар**. Коллекция произведений наивных художни:ц также хранится в запасниках Национального исторического музея, основой коллекции стали фонды Республиканского дома народного творчества. Работы художни:ц попадают в частные коллекции (Сергей Коваль в частной коллекцией Олега Хусаенова/ХО галерея). А в 2023 году в Заславле был открыт Музей беларусской маляванки, в котором можно увидеть работы Алены Киш, Язепа Дроздовича и других художни:ц.
Инклюзия в беларусском искусстве в начале 21 века
В начале 2000-ых само слово «инклюзия» постепенно начинает входить в оборот и под влиянием международных и общественных организаций реализуются отдельные инклюзивные проекты. В искусстве инклюзия становится предметом внимания с 2010-ых. Тогда появляются как независимые, так и государственные инклюзивные инициативы, выставки, мастерские и студии.
Фокус на инклюзию в выставочных проектах
В 2015 году состоялась выставка «Лицо, занимающее цветок» (ЦЕХ, кураторская группа: Наталья Ковалевич, Вера Ковалевская, Андрей Ленкевич, Анна Самарская, Анастасия Ранько, 2015). В одном из залов выставки были показаны фотографии Натальи Ковалевич, незрячей с рождения девушки, которые она сделала при помощи специальной программы на айфоне. В другой части были представлены работы Анастасии Хралович, которая при помощи фотографии фиксировала будни Натальи. Параллельная программа также включала инклюзивные программы для детей и экскурсии с завязанными глазами: по периметру зала был выложен деревянный бордюр и желтая лента, расставлены предметы интерьера и емкости с запахами, а также в пространстве звучал монотонный голос, повторяющий название каждой фотографии. Позже, в 2018 году, Наталья организовывала и проводила экскурсии для людей с завязанными глазами в рамках Месяца фотографии (галерея современного искусства «Ў (галерея)», куратор:ки Дина Данилович, Андрей Ленкевич, 2018), в экспозиции которого также использовались звуки, запахи и живые цветы для тактильного взаимодействия.
Выставка «Имена» (Культ. центр «Корпус», кураторки Антонина Стебур, Анна Карпенко, 2017), состоялась в 2017 году и была посвящена первой годовщине одноименной благотворительной медиаплатформы. В рамках выставки были показаны 10 инсталляций, которые стали результатом взаимодействия 11 современных беларусских художни:ц (Андрей Ленкевич, Маша Святогор, Кирилл Дёмчев, Ольга Сосновская, Максим Ясинский, Hutkasmachnaa, Александр Васюкович и Дарья Царик, Сергей Гудилин, Антонина Слободчикова, Сергей Шабохин) с геро:инями журнала «Имена» (Виктор Золотилин, Саша Зимнох, Саша Жидович, Игорь Цурилов, Юрий Кашин, Михаил Золотовский, Роме Осиповичи его мама Галина, Павел Ращинский, Таисия Попова и ее сын Глеб), представитель:ницами местных сообществ, государственными и частными институциями, эксперт:ками, журналист:ками. Взаимодействие, взаимопомощь и сообщество стали тремя главными идеями проекта, обозначенными кураторками (cтатья о выставке «Имена»).
Работа с архивами и фокус на более инклюзивный подход в описании истории современного искусства Беларуси был обозначен выставкой «Безграничные. Другие истории беларусского искусства» (галерея современного искусства «Ў», кураторки Анна Карпенко, София Садовская, 2019). В основе выставки лежало исследование, задача которого состояла в том, чтобы деконструировать сложившиеся нарративы, обнаружить и возвратить в пространство художественного дискурса те формы и практики искусства, по отношению к которым употребляются внешние и недостаточные для их описания термины «аутсайдер арт», «искусство особенных художников», «искусство душевнобольных» и другие. Часть экспозиции занимал архив Виктора Круглянского, в котором оказались собраны работы как неизвестных художников, пациентов доктора, так и таких знаменитых авторов как Алексей Жданов, Геннадий Хацкевич. Другая часть выставки освещала искусство современных авторо:к, которые работают в разных студиях и мастерских при домах-интернатах (художни:цы проекта «Беларусский сбор девиантного искусства», дома-интерната в Пуховичах и студии в минском психоневрологическом интернате №2).
Инклюзивные художественные мастерские и студии
Важное место в разговоре и действии о видимости художни:ц сегодня занимают инклюзивные художественные мастерские и студии. Среди них есть как независимые инициативы, частные студии, так и мастерские на базе госучреждений — Психоневрологических домов-интернатов, Территориальных Центров социального обслуживания населения.
Примером наиболее долго и системно работающей студии при домах интернатах является студия «Надежда» в минском психоневрологическом интернате №2, она существует уже более двух десятилетий под руководством Татьяны Бируля*. Сейчас это уже две студии, и галерейное пространство в интернате. Работы участни:ц студии неоднократно выставлялись в Национальном художественном музее, центре современных искусств, галерее национальной библиотеки и других галерейных и музейных пространствах в регионах Беларуси**. В рамках этих выставок можно было увидеть работы художни:ц студии — Алексея Ляпина, Виктора Федорова, Вадима Войнеровича, Валерия Максимовича, Владимира Мартынова, Любови Гурьновой, Натальи Литвиновой, Александра Осановича, Дениса Гацко, Виктории Ильяшевич.
Мастерская «Страна Оз» с 2022 по 2023 год работала при Отделении дневного пребывания для инвалидо:к и людей пожилого возраста в агрогородке Михановичи и являлась инициативой художницы и психологини Кати Кардончиковой. Работы художни:ц мастерской Елены Бабаковой, Дмитрия Беляева, Светланы Гончар, Анастасии Кокоулиной, Максима Мазаника, Ивана Мишкова и Дмитрия Шитикова были показаны в рамках выставки «Сияние сквозь» (Marks, кураторка Камилла Арутюнян, 2023).
Вопрос ценности (и обесценивания) работ художни:ц с инвалидностью и/или психиатрическим опытом часто стоит рядом с рассуждениями о первостепенной важности терапевтического эффекта от процесса создания работ и об уместности понятий «арт-терапия» и «искусство» в каждом конкретном случае. В то же время отдельные инициативы принципиально и четко говорят о художни:цах, исключенных из художественного дискурса, и определяют свою работу как выстраивание стратегий их включения.
Одним из первых проектов, определивших фокус деятельности на «легализации девиантных художников в художественном и культурном пространстве»*, стал «Сбор девиантного искусства». В 2018 году (выставка «Живопись», галерея КХ, 2018) инициатива возникла как результат и продолжение многолетнего опыта работы в поле инклюзии кураторки, соучредительницы проекта Дарьи Ескевич, в сотрудничестве с Катериной Савицкой. В рамках «Сбора» Дарья и Катерина поддерживали в процессе создания работ и занимались продвижением художни:ц с ментальными особенностями, которые не могут самостоятельно представлять свои интересы как автор:ки, а также собирали коллекцию девиантного искусства.
За время существования Збор сотрудничал с Геннадием Гришелем, Виктором Кукушкиным, Константином Ладошкиным, Владимиром Гордыко, Михаилом Буличем. Уже в 2018 году «Сбор девиантного искусства» стал частью ICOM (International Council of Museums) и официальным участником International Museum Day, в рамках которого в психоневрологическом интернате №3 была проведена персональная выставка Геннадия Гришеля «Comma. Копии». Работы Михаила Булича и Константина Ладошкина были показаны на Арт-Минске (Дворец искусств, 2018). На «Осеннем салоне» (Дворец искусств, 2018) «Сбор» участвовал в формате независимой галереи и представлял персональную выставку Константина Ладошкина «Космос НАШ!». В 2019 году была проведена выставка Михаила Булича «Капитан Неп» (Zal #2), также работы из коллекции «Сбора» были включены в выставку «Безграничные. Другие истории беларусского искусства» (кураторки: Анна Карпенко, София Садовская, галерея «Ў», 2019).
В рамках проекта Belonica Art Ирина Бондарович и Сергей Бондарович проводили занятия по рисованию для людей с нарушением зрения с использованием специально разработанного устройства по распознаванию цвета Lihtar (в 2020 году в Специальной школе № 188 для детей с нарушениями зрения города Минска, в 2021 открыли художественную студию). Также одной из целей проекта было привлечение внимания зрителей и профессионального арт-сообщества к деятельности художни:ц с нарушением зрения (групповые выставки «Путь к цвету», 2020–2021, Дворец искусств; «Techno цвет», НХМ, 2021; «Осенний салон», Дворец искусств, 2021). После окончания выставки в НХМ 8 работ художни:ц Анастасии Берговиной, Влада Корнева, Анны Плескач, Яны Смирновой были закуплены музеем и сейчас доступны для тактильного восприятия в отдельной нише постоянной экспозиции.
Сегодня в Минске продолжают работать несколько частных художественных студий и мастерских. Еще в 1993 году искусствоведом была основана студия Wostrau*, «территория альтернативного обучения», в которой занимаются, в том числе, люди с расстройством аутистического спектра. Периодически в Минске проходят персональные выставки учеников студии (выставка Димы Ермоленкова «Нос Альберта Эйнштейна и усы Фридриха Ницше», MARKS, 2023; выставки Макса Лагуна «Две Грани», НХМ, 2022; «Фабрика грез» Максима Лагуна, Marks, 2023; «Вечный город», СA VA, 2023). В 2015 году была основана «Мастерская доброго дела» (проект МБОО «Доброе дело. Помощь людям с аутизмом») — творческая мастерская для подростков и взрослых с аутизмом, которой руководит Татьяна Голубович (групповые выставки «Мир глазами детей», Историко-культурный музей-заповедник «Заславль», СA VA, 2022, «Вершы», 2023). С 2019 года в арт-студии «Выше крыши» учатся, в том числе, дети с нарушением слуха (групповые выставки «Краски как звуки: о чем говорят картины неслышащих детей?», 2020; «Чистое искусство», кураторка Марина Трофимова, 2023).
Также с 2016 года существует Семейный инклюзивный театр «і»*, акт:рисами которого являются, в том числе, дети и подростки с расстройством аутистического спектра. Руководительницей проекта является Ирина Киселёва, а поиском финансирования и партнёров театра, продвижением спектаклей и акт:рис занимается продюсер Леонид Динерштейн. За это время учащиеся студии при театре сыграли более 10 спектаклей (в т.ч. мюзикл «Флейта-чарадзейка», Белгосфилармония, 2016; «Огонь и лёд», ДК МАЗ, 2021; спектакль-вербатим «Свет от», 2023 и др.).
Вместо заключения
В условиях отсутствия системной поддержки со стороны государства и институций, поиск и выстраивание возможных путей развития в поле инклюзии в большинстве случаев является личной инициативой конкретных людей. Это характерно как для независимых проектов, так и для самих культурных институций и государственных учреждений, на базе которых существуют мастерские и галереи. Такое вынужденное подвижничество часто становится и причиной скорого прекращения деятельности инклюзивных инициатив.
На сегодняшний день инклюзивные проекты остаются проектами, хоть и становятся более видимыми, но невозможность системной поддержки, изучения и архивации оставляет это феномен все таким же исключенным из центрального нарратива.
Текст: Камилла Арутюнян, София Садовская
