Деколониальность — важная тема в современном искусстве, академических исследованиях и литературе. Люди, которые исторически подвергались угнетению со стороны империй, смотрят на этот опыт, осмысляя свою историю, свою идентичность в настоящем и варианты развития своего будущего. Что значит быть сво_ей и быть чуж_ой? Может ли язык империи быть родным — и стать инструментом изменений? Как личная история становится отражением семейной истории, а она, в свою очередь, — слепком колониализма?
Мы выбрали семь книг разных жанров, которые так или иначе работают с темой колониализма и деколониальности. Среди них есть и откровенное исследование телесности и семейных отношений, и масштабная космоопера о привлекательности имперской культуры, и увлекательное фентези, основанное на культуре доколумбовых цивилизаций.
Оушен Вуонг «Лишь краткий миг земной мы все прекрасны»
Повесть-письмо от надломленного, чувствительного молодого человека, адресованная матери.
Мать-вьетнамка за годы жизни в США так и не научилась читать по-английски, так что это, конечно, письмо самому себе, попытка объяснить, почему жизнь, семья, любовь — это так красиво и так больно.
Геро_ини переехали в США из Вьетнама, не привезя с собой ничего, кроме травмы вьетнамской войны, которая продолжает проявляться синяками и ссадинами на теле этого мальчика; ничего, кроме смешанного происхождения, которое делает тебя чужим везде; ничего, кроме умения утираться, извиняться и молча работать дальше, которое никогда не поможет выбраться из бедности.
Это история детства, взросления и осознания себя. История миграции, смешанных идентичностей и квир-любви. История отношения со своими языками, оба из которых становятся навсегда странно чужими.
История любви молчаливого хрупкого подростка к такому же подростку — американскому, который умеет бить, стрелять и колоться.
Это очень печальная книга, но несмотря на всё происходящее в ней насилие, оно не становится центром взгляда. В финале автор говорит, что несмотря ни на что, мы не плод случившегося с нами насилия. Наоборот: насилие, пройдя через плод, не смогло его отравить. Выживание, замирание, смелость, нежность, маскулинность, стыд, потеря, поэзия, боль, красота — всё это тут.
Надя Вассеф «Каирские хроники хозяйки книжного магазина»
В середине двухтысячных Надя Вассеф вместе с сестрой и подругой основала книжный магазин в Каире. В результате она узнала кое-что новое о себе, своей культуре и своей стране.
Авторка рассказывает всю историю не в хронологическом порядке, а по темам — так, как организованы зоны и полки в книжном. Кулинарные книги. Искусство и дизайн. Классика. Бизнес и менеджмент. Беременность и родительство. И в каждом разделе — события из жизни покупател_ьниц, исторический бэкграунд, современные реалии с точки зрения женщины, закулисье работы магазина с его выбором книг, закупками, поиском точек для открытия новых филиалов. Многое в этих рассказах покажется нам знакомым, например, бюрократия и цензура, но еще больше будет нового — много ли мы знаем про устройство жизни в современном Египте?
Интереснее всего личные истории хозяйки магазина. Гендерные стереотипы и семейные проблемы, с которыми она сталкивается. А еще сложная постколониальная идентичность —
авторка росла в конфессионально смешанной семье, училась в британской школе, и родителям пришлось нанимать ей учительницу арабского.
Уже взрослая, она самостоятельно выстраивает отношения с историей, культурой и языком страны, в которой она родилась и выросла. Например, для многих посетител_ьниц магазина культурное наследие Египта сосредоточено в истории фараонов (то есть в вечно великом прошлом), а для кого-то главное — арабское и исламское.
Ребекка Роанхорс «Черное солнце»
Эпическое фентези, основанное — наконец-то! — не на средневековой Европе, а на южноамериканских доколумбовых цивилизациях.
Ребекка Роанхорс, американка смешанного происхождения, росла в городе с преобладанием белого населения и начала много читать и писать, чтобы спрятаться от действительности. Она строит свое творчество на культуре коренных народов, чтобы показать, что эти культуры не застряли в прошлом, а живут и развиваются прямо сейчас.
«Черное солнце» — это первая часть трилогии о вымышленном мире, где происходит столкновение мировоззрений и религий. Здесь есть жрецы-ученые, одновременно астрологи и астрономы, живущие в горном городе с веревочными подвесными мостами. Есть четыре благородных матриархальных клана с гигантскими тотемными животными. Есть ослепленный юноша, воплощение древнего вороньего бога, предназначение которого — отомстить за свой клан. Есть капитанша корабля из народа русалок. Есть магия и предрассудки, кукурузные лепешки и какао, ритуалы и мифы, политические интриги и небинарные персонажи с нео-местоимениями.
Авторка говорит, что за основу брала черты самых разных коренных цивилизаций (например, развитые города с системой веревочных лестниц существовали в цивилизациях майя и инков, а сложная система навигации и управления кораблями позаимствована у полинезийских народов), а сам мир не является точной исторической интерпретацией. В книге много интересных женских и небинарных персонажей, которые активно действуют и принимают решения, — напоминание о том, что многое из текущих гендерных стереотипов и иерархий является европейским социальным конструктом.
Аркади Мартин «Память, что зовется империей» и «Пустошь, что зовется миром»
Деколониальная научная фантастика — неторопливая, размеренная космоопера о политических интригах, странных технологиях и непредставимых пришельцах, об отношениях империи и ее сателлита, о столкновении культур и квир-отношениях на границе этого столкновения.
В этом мире есть могущественная космическая империя, империя войны и эпической поэзии, сложных этикетных правил и затейливых иерархий, роскошных садов и вездесущего искусственного интеллекта. И есть маленькое государство — космическая станция, варвары в глазах империи. Амбассадорка Станции отправляется в сердце империи после гибели при загадочных обстоятельствах своего предшественника — и попадает в самый центр политических интриг.
Эти книги из тех, в которые надо вчитаться, войти в неторопливый эпичный ритм, но потом — не оторваться. Мир империи придуман очень здорово — со сложными социальными ритуалами, преданностью императору и любовью к поэзии. Авторка профессионально изучала Византийскую империю и Армению и признавалась, что основывала на этом языки, убеждения и события своего мира. Узнавать этот мир, эстетику, законы и негласные правила (там даже мейлы шифруют с помощью актуальной в текущем сезоне поэзии) — это отдельное удовольствие.
В этих книгах очень здорово показан колониальный взгляд — не обязательно беспримесно злой, но всегда смотрящий на не-империю свысока. Всегда смотрящий на войну, как на обыденность.
Взгляд, притягательный своей культурной экспансией, своей поэзией, своим обещанием величия. Мы видим попытки культурного сопротивления на маленькой Станции, но видим и то, как можно влюбиться в другую культуру — и ничего с этим не поделать.
Еще тут очень здорово придуман механизм сохранения и интеграции коллективной памяти на Станции. Эта живая память передается не генетически, не через родственные, а через профессиональные связи. И, наконец, в этой книге много классных женских персонажей — самых разных, от космических пилотесс до военных начальниц.
Ребекка Куанг «Вавилон»
Альтернативная викторианская Британия: параллельно с промышленной революцией в ней происходит «серебряная революция». Серебро в этом мире обладает магическим свойством в сочетании с определенными словами. На серебряных слитках пишут пары слов на разных языках — и то неуловимое, непереводимое до конца, расщепляющееся в оттенках значений различие между словами на двух языках и становится движущей силой, которая заставляет поезда ехать быстрее и плавнее, клумбы цвести ярче, а лекарства — действовать эффективнее.
Поэтому главным ресурсом империи становятся носители разных языков — чем больше, тем лучше. У них есть своя башня в Оксфорде, вавилонская башня из серебра вместо слоновой кости. Это кажется идеальным местом работы для увлеченных ученых, но вот только большинство серебряных слитков идет, конечно, либо на избыточную роскошь, либо на войну, а вовсе не на медицину и образование.
Наши герои — четверо студентов и студенток этой самой башни. Разного происхождения: из Китая, Индии, Гаити и Англии. Авторка сама училась в Оксфорде, и чувствуется, как она полюбила это место — красивый уютный город, существующий исключительно для учебы. И так же чувствуется, что о дискриминации она знает не понаслышке — описания того, с чем сталкиваются герои, не выглядящие как белые британцы, очень достоверные.
И конечно, наши герои очень быстро понимают, что серебряная башня существует за счет ресурсов их собственных стран. Что сами они в глазах империи — лишь ресурсы. Что империя цинична и хочет только одного: все ресурсы в мире.
И ты либо встраиваешься в это, либо становишься революционером.
Эту книгу можно критиковать за прямолинейность и дидактичность: все белые имперцы — чистое зло, все небелые народы угнетены. И мы не спорим с этим, но ведь в колониализме тоже много оттенков: дискриминация по цвету кожи существует в Китае и Индии, люди смешанного происхождения ощущают свою чужеродность везде, а гендерное и классовое угнетение усложняет колониальные отношения.
Егана Джаббарова «Руки женщин моей семьи были не для письма»
Героиня рассказывает о своем теле, своей жизни и женщинах своей семьи — через части тела. Что значат волосы? Что значит сделать короткую стрижку? Что значит потерять волосы от рака? Что значат руки, бёдра, живот? Что они значили для мамы и бабушек героини, что они значат для нее самой, борющейся со странным, редким, сковывающим тело заболеванием?
Эта книжка — идеальный пример феминистского деколониального письма — о женском опыте, о телесности, о семейной истории, о чужеродности (переезд — каникулы в Грузии и Азербайджане — дискриминация и вечное пограничье). Искреннее, поэтичное, близкое письмо.
Это книга о бесконечном цикле насилия. Тут много упоминаний семейного насилия, потому что всех этих женщин, с их волосами для красоты, с их руками для домашней работы, с их животами для вынашивания детей — били, били, били. Эта боль находит способ вернуться в следующем поколении.
Истории, где есть насилие, часто читать тяжело, но эта книга не вызывает травматических реакций, в ней нет смакования боли или нарочитого давления на читателей. Эта книга вызывает только бесконечное сочувствие к героине и связанным с ней женщинам, и бесконечную ярость за то, что им пришлось пережить.
Но главное — она вызывает желание посмотреть честным и прямым взглядом на свою семейную историю.
На свое тело: какие истории оно рассказывает?
Коллективный сборник, «Карані / лісце»
Коллективный сборник беларусской деколониальной прозы и поэзии, который осмысляет многоязычие, историю жизни в тени империи, личные семейные истории — и как в этом живется современным беларускам.
28 авторок используют десяток языков, чтобы рассказать о своем опыте. Это многоголосие — важное живое свидетельство. Исследование собственной семьи. Исследование исторической памяти, которая отличается от того, что рассказывают в учебниках. Исследование себя: на каких языках я говорю, почему, что это значит? Здесь есть стихи, автобиографические эссе, художественные рассказы и экспериментальное письмо.
Составительницы сборника говорят, что художественное письмо — само по себе важная деколониальная практика, потому что оно вырабатывает языковые и интеллектуальные стратегии освобождения, формирует новые сценарии, помогает осознать свою идентичность и сделать слышными голоса угнетенных.
Сейчас, когда многие беларуски оказались в разных странах, такой сборник становится важным пунктом для рефлексии: какова моя аутентичная культура, какой я хочу ее видеть и через какие действия я могу ее проявлять?
Авторка: Maria G
Статья создана в рамках проекта «Together 4 values — JA», который совместно реализуют организации ІншыЯ і Razam e.V. при поддержке Министерства иностранных дел Федеративной Республики Германии.
